Рута достала карту, развернула. И вновь почувствовала себя девочкой-скаутом, веселой и беззаботной хохотушкой, еще слишком далекой от понимания всего того, что принесло городу Посещение. Посещение в первую очередь затронуло взрослых, а они, дети, воспринимали все как должное. Впрочем, слава Богу, что через некоторое время после Посещения отцы города попытались сделать вид, будто ничего не произошло, и попробовали вернуть жизнь города в привычную колею. В общем-то, у них ничего не вышло. Но отряды скаутов пару лет просуществовали: кому-то пришло в голову, что дети должны быть готовы к предстоящим жизненным испытаниям. И слава Богу! Во всяком случае, Рута была отцам города благодарна. Хорошо бы она тут смотрелась сейчас, имея за спиной лишь кухоннопостирочную подготовку!..
Она убрала карту в карман, обошла лощинку и поднялась на насыпь.
И сразу же возник туман, неизвестно откуда (только что его не было) начал наползать с двух сторон на насыпь. И наполз - спереди и сзади. А вот возле Руты было почему-то по-прежнему чисто, словно кто-то воздвиг вокруг нее невидимую стену. Впрочем, стеной и не пахло. Вернее, пахло. Вернее, эта стена получилась преодолимой для запахов - откуда-то справа откровенно тянуло тухлятиной. Кажется, там на карте указано болото. Впрочем, ей туда не надо, ей надо вперед, по шпалам, до вагонеток. А вот что ей еще надо, так это проползти потом на карачках полтора километра. Вот тут и будет настоящее испытание ее скаутским способностям. Да еще Барабаш обещал там нестерпимую вонь...
Идти по шпалам оказалось достаточно легко, потому что они практически вросли в землю. Появилось даже желание попрыгать по ним на одной ножке - как в детстве, когда играли в классики. И она бы попрыгала, если бы это не было слишком глупо. И если бы Барабаш не предупреждал, что в Зоне надо всегда держать ухо востро. Даже если дорога и представляется тебе полностью безопасной. Вернее, тем более, если дорога представляется полностью безопасной. Поэтому Рута прыгать на одной ножке не стала. Просто поправила рюкзак и пошла дальше.
Туман по-прежнему клубился со всех сторон, закручивался четко очерченными спиралями, резво набрасывался на невидимую стену. Но к Руте не подступал. Теперь тухлятиной уже не пахло, пахло мокрой ржавчиной. Этот запах был все-таки приятнее, не наталкивал на тягостные мысли. Впрочем, кому в Зоне интересно, какие ее терзают мысли?
И тут откуда-то из тумана донесся длинный тоскливый скрип. Руту аж подбросило - так однажды ночью дома закричала Мартышка. Рута проснулась вся в испарине и, обмирая, схватила Рэдрика за руку. А потом из своей комнаты очень похоже отозвался Рэдриков папаня.
