— Пришла передать вам от Димы спасибо, — начала она. — Дима сказал, что если и пойдёт к какому-то врачу, то только к вам.
— Безмерно тронут, — я пытался стушевать злость, колотившую меня после беседы с Грачёвым. — Но я всего лишь диагност. Лечение звёздных мальчиков — не моя обязанность.
Мамаша улыбнулась.
— Я знаю, — сказала она.
Женщина подняла глаза и какое-то время рассматривала линию потолка.
— Видите ли, — сказала она, — он стал очень быстро расти. Мужать. И ещё у него сильно изменилось поведение. Он стал совсем… Совсем бешеный.
— Расстройство личности?
— Не знаю… — сказала она. — Он хамит, кричит на меня. Ночами заснуть не могу. Переживаю.
— Может, вы его разбаловали?
— Нет, поверьте мне, у нас в семье особо не разбалуешься, — в её голосе послышалась обида.
— Вот такой случай был, — продолжала она. — Мы живём с Диминым отчимом. И ещё у Димы есть маленький брат. И я, понятное дело, много занимаюсь с малышом. А Дима не любит, чтобы его обделяли вниманием.
У пацана, оказывается, не такая простая жизнь, как мне представлялось.
— И вот однажды, когда я кормила младшего… Понимаете, нам с Димой нужно было ехать на соревнования в Москву. И тут мой младший сын… Он заболел. Скорая приехала и поставила ротавирусную инфекцию. В общем, ничего страшного… Но я всё равно сдала билеты. Димка не поехал на соревнования.
А тётка-то на самом деле не балует парня, подумал я.
— И вот, я сидела с ребёнком на кухне… А Дима подошёл ко мне сзади, взял нож и ударил меня рукояткой между лопаток.
— Рукояткой?
— Да, — её пальцы принялись быстро-быстро теребить бахрому шерстяного красного шарфа. — И он заорал во весь голос, что ненавидит меня, и брата ненавидит, и отчима, и что была бы его воля, он бы всех в нашем доме перерезал.
— Он задыхался, когда кричал?
— Вроде бы нет, — сказала женщина. — Дышал тяжело, но спазма не было.
— Хорошо. И вы тогда…
— Вскочила и выбежала на улицу.
— Испугались?
— Очень.
Женщина волновалась, и её даже, кажется, слегка трясло.
— И ещё я позвонила подруге.
— Зачем?
— Она психиатр. Я с ней много раз обсуждала Димкино поведение. Она предложила вызвать бригаду.
Я оторопел.
— И вы вызвали?
— А что мне оставалось? — она вдруг повысила голос. — Идти домой, где сидит человек с ножом?
— Ребёнок с ножом, — поправил я. — Всего лишь тринадцатилетний ребёнок.
— Знаете… — сказала она, подумав. — Ребёнок — это тот, кто был тогда у меня на руках. А в доме засел невменяемый подросток, почти мужчина, с холодным оружием.
