Она прилегла вздремнуть. Что, если их беседа затянется до поздней ночи? Ей нужно приготовиться. Но как только она легла на постель, зазвонил телефон.
С проклятиями и стоном она потащилась к нему.
- Алло? - сказала она, пытаясь скрыть раздражение.
- Счастливого Дня Благодарения, Малышка.
- Пап? - Сердце Элеонор рухнуло.
- Конечно, это твой папа. - Он рассмеялся, но Элеонор не смогла.
- Зачем ты мне звонишь?
- Ох, я не знаю. Может, потому, что я люблю свою дочку и соскучился по ней? Может, потому, что я не слышал ее голоса несколько месяцев и знал, что ее мама будет работать сегодня.
- Пап, нам запрещено разговаривать друг с другом.
- Кто сказал?
- Мама. Мой адвокат. Мой... все. - Ее отцу определенно не нужно было знать о Сорене.
- Мы не нарушаем никаких законов. Мужчина имеет право видеть собственную дочь.
- Что значит видеть?
- Я хочу, чтобы ты пришла ко мне, Элли. Пожалуйста? Мне скоро вынесут приговор, - сказал он, его голос был лишен всякого легкомыслия. - Я бы с удовольствием увидел тебя еще раз, прежде чем уйду.
- Куда? - спросила она.
- У меня есть небольшое местечко в Вашингтон Хайтс. Ты можешь приехать туда, скажем, через полтора часа? Мы поужинаем и немного поговорим. Ты вернешься задолго до возвращения мамы. Как насчет этого?
- Это не очень хорошая идея, - ответила она, даже ее сердце сжималось от мысли о том, что отец попадет в тюрьму. Она так и не простила его за то, что он бросил ее в ночь, когда ее арестовали. Но правда в том, что она и не ждала, что он придет и спасет ее, словно рыцарь на белом коне. Это было не в его стиле. Он все еще был ее отцом, и она знала, насколько жестокой может быть настоящая тюрьма.
- Малышка, это, может быть, наш последний шанс увидеть друг друга. Ты же знаешь это, верно? Несколько лет. Твоя мама никогда не разрешит тебе навестить меня в тюрьме. Она всегда работает по ночам в пятницу, верно?
Верно. Элеонор была одна. И ее отец был прав - ее собственный адвокат сказал, что отца, скорее всего, посадят в тюрьму в другом штате.
- Я не знаю...
- Все хорошо. Я понимаю. - По его тону она могла сказать, насколько он был обижен и разочарован. - Но все-таки запиши мой адрес? На случай, если передумаешь?
- Хорошо. Диктуй. - Она подумала, что он ей не навредит. Она записала адрес на клочке бумаги.
- Надеюсь, ты передумаешь. Я так сильно по тебе соскучился. Ты как?
- Хорошо, - ответила она. – Со мной, правда, все хорошо.
- Это здорово, Малышка, - мягко ответил он, с такой нежностью в голосе, что ее глаза наполнились слезами, а к горлу подступил ком. - Я хочу, чтобы ты была счастлива.
