Она стояла неподвижно и молчала, а он изучал ее лицо до тех пор, пока Элли неохотно не посмотрела ему в глаза.
- Вы никому не расскажете то, что я вам расскажу? - Она не была в восторге от идеи рассказать кому-либо что-то столь личное, но по какой-то причине, причине, которую она не могла объяснить, она доверяла этому мужчине, этому священнику.
- Ни единой душе.
- Ладно. Договорились. Имя?
Он порылся в черной кожаной седельной сумке на мотоцикле, вытащил что-то похожее на Библию, но на каком-то иностранном языке. Он открыл потрепанную обложку и перелистнул на страницу, где он толсто от руки написал черными чернилами четким разборчивым почерком свое имя.
Сорен Магнуссен.
Она протянула руку и кончиками пальцев провела по буквам его имени.
- Сорен... Я правильно произнесла?
- Ты произнесла его как американка.
- А как я должна говорить?
- Мне нравится, как ты его произнесла. Ты должна знать, здесь этим именем меня больше никто не позовет. Так назвала меня мама. К несчастью, меня заставили носить имя, которым назвал меня отец - Маркус Стернс.
- Значит, тут никто не знает вашего настоящего имени? – То, что он написал в своей Библии «Сорен Магнуссен», казалось намеком на то, что он считает имя Сорен своим настоящим именем, а не Маркус.
- Только ты. И теперь, когда ты его знаешь, думаю, должна мне ответ на мой вопрос.
- Ничего серьезного.
- Элеонор...
- Я привыкла к Элли, а не Элеонор.
- Элеонор – имя царицы. Элли - простое французское местоимение, обозначающее Она или Ее. А сейчас, Элеонор, расскажи мне, как ты получила эти ожоги на запястье. А после обсудим колени.
- Плойка.
- Сама себе или кто-то в доме причиняет тебе боль?
- Сама.
- Почему ты это сделала?
- Ради забавы.
- Тебе нравится причинять себе боль? - Он задал вопрос без отвращения или удивления. Она слышала в его голосе только любопытство.
Она кивнула.
- Считаете меня сумасшедшей?
- Мне ты кажешься вполне нормальной. Кроме твоей одежды.
- Что? Не понимаете гранж?
- Твои волосы тоже вызывают вопросы.
- А с волосами что не так?
- Они зеленеют.
- Это не плесень, - ответила она, смеясь над игривым взглядом неодобрения на его лице. - Это гель для волос. Я сделала зеленые пряди.
- Сколько тебе лет?
- Пятнадцать. Но через две недели будет шестнадцать. - Она ощутила потребность добавить эту часть. - Мама говорит, вы слишком молоды для священника.
- Мне двадцать девять. Но для нее я постараюсь состариться быстрее. Уверен, служба в церкви, в которую ходишь ты, изрядно меня состарит.
