Ненн умеет работать, в особенности когда можно потерять деньги, за которые три дня дышали пылью Морока. Она вынула меч и занялась мясницким делом. Я ощупал ствол, проверил, сойдется ли фитиль с запальной полкой. В ущелье все казалось спокойным, неподвижным. Ненн пилила и резала, орудуя словно машина. Я снова проверил почву. Всего один отпечаток в половину размера взрослой ноги. У обоих приспешников ступни намного больше.
– Еще быстрее, – прошипел я.
– Готово, – объявила Ненн, отдирая последние лоскуты.
Ей долго придется отмываться.
– Они всегда тяжелей, чем я ожидаю, – заключила Ненн, показывая мне трофеи.
Отлично, лица целехоньки.
– Не тряси ими так. Уважай мертвых.
– Мне три раза наплевать на приспешников, – сообщила она и харкнула на безголовое тело. – Им так надоело человечество, они так хотят заделаться драджами. Вот и я с ними не по-человечески.
– Хватит. Пойдем отсюда.
Мы завернули головы в старое одеяло. Пусть кровь и успела высохнуть, это еще ничего не значит. Тот, кто грохнул приспешников, может околачиваться поблизости. Моя рубашка взмокла под доспехом.
Мы вернулись по собственным следам в устье расщелины, вскарабкались по осыпи, подгоняемые страхом, но удерживаемые осторожностью. Головы болтались в самодельном мешке на моем поясе. Да, Ненн права: тяжелые. Но мы все равно очень быстро лезли по мешанине щебня и окаменелых кореньев. Я постоянно оглядывался и оттого поскальзывался. Бешено колотилось сердце, к глотке подкатывала тошнота. Не удивлюсь, если снаружи нас ждут не компаньоны, а разодранные трупы. Пришлось напомнить себе, что кровь была засохшей. Убийца сделал работу и ушел.
Фу, зря боялся. Мои засранцы радостно заорали, завидев нас с окровавленным мешком.
– Все гладко? – спросил Тнота.
Я сделал вид, что не расслышал, и заорал:
– Отъезжаем! В седла, шевелите вонючими задницами! Кто через полминуты не в седле, остается здесь!
Радость улетучилась. У меня никудышная команда, но настроение они хватают с лету. Ненн чуть не с земли запрыгнула в седло. Народ не представлял, что нас так напугало. И не надо ему знать.
– Как думаешь, сможем к вечеру добраться до станции? – спросил я Тноту.
– Вряд ли. Мы самое малое в шестнадцати стандартных милях от границы. Восходит красная луна, она кривит нормальные маршруты. Если хочешь идти прямо на запад, мне нужно час прокладывать маршрут.
– Потом проложишь, – решил я и, верный слову, сунул ноги в стремена и погнал галопом.
Я скакал, глядя на запад, пока не скрылась из виду Пыльная расщелина, и потом до тех пор, пока лошади не выбились из сил.
