К счастью, никого на этаже не было, и я, отбежав немного от двери, облокотился о стену, съехал по ней на пол и некоторое время так и сидел, держа в руках свои немногие вещи и пораженно глядя перед собой.
Уджа на меня за такое поведение не разозлился — гада это только позабавило.
* * *
После утреннего случая мне никакой больше работы не выдали, сказав побездельничать, ибо толку пока от меня не особо-то и можно было добиться, что несказанно возмутило: ладно, если говорить об интимном… но что, я даже с уборкой и приготовлениями к обедам-ужинам помочь никак не могу?!.. Гадкий господин Уджа сказал, что пока с меня достаточно работы — если пригожусь, он найдет меня через работников заведения.
Не зная структуры здания, я попытался вернуться в выделенные мне покои, однако заплутав и по ошибке войдя в несколько чужих комнат. В первом случае я застал лишь спящего куртизана, во втором — темноволосую красивую проститутку, сидевшую в полуобнаженном виде у компактного туалетного столика и выщипывавшую брови. Она посмотрела на меня с недовольством и заявила, что никого сейчас не принимает.
— Приходите вечером, и я приму вас… — она мельком взглянула на меня, затем удивилась, нахмурилась и пригляделась. — Погоди-ка, а ты, часом, не новенький?.. который заклинатель кисти?
— Да, это я, — подобная реакция куртизанки меня смутила: неужели я вдруг сделался настолько известным в борделе?
— О, отлично. Иди тогда сюда, — накинула она съехавший дорогой халат на плечи, завязала узел и поманила меня. — Как раз дело к тебе есть.
Я непонимающе вскинул бровь, но, заинтригованный, вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Куртизанка убрала туалетный столик, в сложенном виде походивший на большую шкатулку, и повернулась ко мне. Несмотря на хмурый вид, женщина была прекрасна: с аппетитными формами, тонкими чертами лица, большими карими глазами, волосами черными, шелковистыми и аж блестевшими на солнце от чистоты, а кожа даже без макияжа и белил была бледной, словно у дамы-аристократки.
Я с охотой подошел к такой красавице и уселся перед ней, с интересом гадая, что же ей могло понадобиться от меня. Куртизанка задумчиво сверила меня взглядом, а затем тихо вздохнула.
— Да, прозвище ты свое оправдываешь, мошенник Унир.
— Мошенник? — я удивленно воззрился на нее, не зная даже, как на такое реагировать.
Женщина усмехнулась.
— Да. А ты не слышал?.. так тебя называют недовольные заказчики. Мол, не можешь ни картинку хорошо нарисовать, ни одарить красивым ликом. Потому-то и мошенник, — ничего себе. Выходит, я действительно прославился… пускай и не в таком приятном свете. Неужели весть о моей неудачной работе разлетелась аж по всей столице? Я не постеснялся спросить об этом куртизанку. Та хихикнула: — А ты как думал? Этот город — большая деревня.
