Из кабинета Армстронга доносится голос.
– Заглушите ее, – говорит он. – Поднимите уровни. Только медленно.
Взявшись обеими руками за горло, Аза снова закашливается, а потом резко меняется в лице. Ее глаза округляются, губы беззвучно двигаются. Судя по всему, ей очень больно… Что происходит?
– Сбалансируйте тон, – говорит Армстронг.
Штаб заполняют знакомые звуки – голос Азы, та самая песня, с помощью которой она превращала воду в камень.
Та самая песня, которую я записал. О боже.
ЭТО ВСЕ Я ВИНОВАТ.
Я передал ШВАБР аудиофайлы, необходимые им для проведения «исследований», – взамен они обязались охранять Азу от Заль. Я думал, что покупаю ее безопасность.
На поверку же вышло, что я собственноручно вручил им все инструменты для того, чтобы ее контролировать. Никогда не чувствовал себя отвратительнее: такое ощущение, будто душу засасывает в огромную воронку.
– Конвертируем, – говорит кто-то из агентов. Песня превращается в жалобный вопль, и Аза в немом ужасе сгибается пополам.
Я молочу кулаками по двери, но никто даже не смотрит в мою сторону. Все агенты внимательно глядят в мониторы, и на каждом из них изображена Аза.
Азу уводят на нижнюю палубу. Она яростно сопротивляется, а Хейуорд провожает ее глазами.
На экран выводится трансляция с видеокамер, установленных в коридорах корабля.
Азу ведут мимо стеклянных отсеков с фантастическими существами.
В одном виднеются зыбкие очертания зеленоглазого леопарда, будто бы сотканного из дыма, в другом стоит человек-вулкан, из которого сочится лава, в третьем к потолку поднимается множество крыльев с острыми, как ножи, перьями.
Меня прошибает холодный пот… В жизни не видел ничего подобного. В одной из камер постоянно сверкает молния. Штормовая акула, надо полагать? Прекрасно, просто замечательно.
Охрана ведет Азу дальше. Они спускаются вглубь корабля, проходя мимо огромной стеклянной камеры высотой с двухэтажный дом, и тут мне на глаза попадается кое-что знакомое.
У нас в штабе хранится скелет археоптерикса, обнаруженный в Германии. Это такое древнее животное, занимавшее промежуточное положение между рептилиями и птицами. Само название вида переводится как «древнее крыло». Уникальность «нашего» скелета в том, что он принадлежит куда более «молодой» особи, чем те ископаемые остатки, которые выставлены в лондонском Музее естественной истории. Археоптерикс имел зубастую пасть, а величиной был не больше дрозда. Есть у нас кости еще одного вида, который, как считается, вымер миллионы лет назад: argentavis magnificens (дословно – «великолепная серебряная птица»). Размах крыльев аргентависа достигал двадцати трех футов. Говорят, чтобы развить начальную скорость для полета, этим тяжеловесам приходилось прыгать с утесов.
