За окном раздался цокот копыт, потом шаги, и в комнату, пропуская впереди себя высокого человека в бурке, вошел Жильцов. У обоих на груди красовались красные ленты, уложенные и приколотые в соответствии с последним приказом.
Калманов поднял на вошедших бессмысленно равнодушные глаза и перевел взгляд на перегородку. Юсов тревожно посмотрел на обмякшего, белого как мел, поручика, потом взглянул на перегородку, уловил там какой-то шум и обернулся как бы за разъяснением к Жильцову, а сам тем временем прикинул, сможет ли выскочить через дверь, если возникшие подозрения подтвердятся. Сначала, когда приехал новый связной, сказал пароль и передал записку Калманова, у Юсова не зародилось и тени сомнения. Просьба приехать, капризы Попова, желание Калманова поскорее убраться – все это вписывалось в ту схему, которая уже сложилась у поручика. Юсов даже не стал докладывать по начальству о своем кратковременном отъезде, не впервой. Подозрение возникло лишь тогда, когда он заметил: чем ближе они подъезжали к расположению красных, тем увереннее и осанистее держится новый связной. А надо бы наоборот! Но когда тот у околицы стал аккуратно прикалывать поручику красную ленту, опасения снова рассеялись. И вот теперь опять появились…
Жильцов, почувствовав, что от него ждут объяснений, широко улыбнулся и, показав рукой на спокойно сидевшего в кресле Попова, громко сказал:
– Вот, господин поручик, человек, которого вы хотели видеть!
– Разрешите представиться: Попов… Председатель следственной комиссии при Главном штабе…
В следующую секунду Жильцов и выскочившие из-за перегородки боевики уже заламывали контрразведчику руки.
– Предатель! Слизняк! – с ненавистью глядя на Калманова, хрипел Юсов, но тот продолжал разглядывать свои почти прозрачные пальцы.
– Прекратить! – крикнул Попов. – Успокойтесь, поручик, и постарайтесь ответить на мои вопросы. Что собираются предпринять в связи с нашим выходом из окружения?
– Идите вы к чертовой матери! – выругался Юсов. – Жаль только, что веревку на твоей, сволочь, шее уже не я затягивать буду! Но ничего…
– Раньше вы, Юсов, были великодушнее – вместо веревки пулю обещали! это произнес вошедший в комнату Павлищев.
– И ты здесь, лакей большевистский! – повернулся поручик к вошедшему. – А с такими, как ты, у нас разговор особый будет…
– Ладно, хватит! – крикнул Попов. – Иван Степанович, у вас есть возражения против приговора революционного трибунала расстрелять обоих.
