— А они, получается, овцы? У них мясо только вам на корм?
— Мясо у меня, может, и такое же, а вот сознание свободного волка.
— Что ты себя всё волком зовёшь? Ты что, животным себя считаешь?
— Так, — замешкался на миг Михаил Викторович, — Волки — звери в авторитете. Вон, «чехи» себя тоже «нохчи» обзывают.
— Бред это всё. Ты хочешь сказать, что выбрал себе примером поведение хищника и теперь отождествляешь себя с ним настолько, что людей в сравнении с волком считаешь слабыми и глупыми?
— Вот это ты красиво сказал! — поразился точности формулировки Афанасьев. — Приятно с умным человеком! Ему не надо кашу разжёвывать, он сам тебе всё грамотно обоснует!
— Тогда, согласно твоей аналогии, волков обычно держат в клетке и стреляют, как вредный элемент!
— И тут всё верно. Меня и в клетке держали, и стрелять будут. Или нет? — закинул он первую удочку.
Только я не спешил доставать своего «джокера» из внутреннего кармана.
Успеется.
— Выходит, по твоей логике, ты трансвестит.
— Что?
— Это такие мужики, которые считают себя бабами, и поэтому отрезают себе писюны и пришивают сиськи. И, по твоей же логике, ты ограбил инкассаторов только для того, чтобы хватило на операцию по пришиванию себе волчьего хвоста!
— Ну, это ты загнул, начальник…
— Ты ассоциируешь себя с волком. Пусть не так утрировано, но если доводить мысль до абсурда, то это так. На самом деле вся твоя романтика прикрывает лишь лень и асоциальность. Ты не считаешь достойным себя работать, как все, зарабатывать честно, ты относишься к честным обычным людям, как к второсортным. Как к овцам. Которых стригут и режут. Так?
— Ну, так…
— Вот я и хочу понять, почему?
— Так ведь они сами подставляются. А я просто не могу пройти мимо, когда лохи сами мне «бока» выворачивают!
— Никто тебе нарочно карманы не выворачивает. И никому. Есть правила, закон, социум. А такие, как ты, решившие, что они априори круче только потому, что наглее, сильнее, хитрее, этим бессовестно пользуются. И закономерно попадают ко мне. Почему ты не живёшь, как порядочный, почему ты пользуешься не умом, не талантом, не идеей, а хамством, грубостью и наглостью? Ты ж не попрёшь на «быка» вдвое тебя больше? Тут ты трусливо скажешь: «Не мой профиль». А третировать слабого ты горазд. Потому что «ответки» не получишь. Стой, не перебивай, знаю, что хочешь мне сказать. Что инкассаторы тоже псы обученные и с автоматами ходят. Так вот, тут не лихость и смелость твоя взыграли. А гипертрофированная наглость и кураж. Риск для тебя тот же наркотик. И в этом угаре жизнь человеческая чужая для тебя и копейки не стоит. Почему? Только не пори мне про овец. Инкассаторы — не барашки, а такие же волчары, — катнул я пробный замаскированный шар.
