— Проверяй связь, — приказывает мне старшина, на минутку забежавший в погребок. — Ежеминутно проверяй связь.
Снова докладывают с «Пирса»:
— Двести с лишним самолетов!
Они опять вытягиваются в линию вдоль фронта, но на этот раз уже значительно ближе к нам. Забегает Васька, жадно пьет воду и спрашивает:
— Как «Якорь»?
Я верчу ручку телефона. Нагрузки нет, значит, связь снова оборвана. Васька уходит.
Я уже почти ничего не слышу от сплошных разрывов и гула.
— Нинка, — кричит с порога Иван, — наши самолеты пришли!
«Там, наверное, Борис, — приходит в голову тревожная мысль, — только бы с ним ничего не случилось!» Вот уж сейчас я не могу выглянуть наружу, не хочу видеть, как небольшая кучка наших истребителей вступит в бой с такой армадой.
Иван выглядывает из погребка и комментирует события:
— Ого, заторопились, стервы! Уже не по одному бомбят.
Грохот усиливается.
— Нинка! Сбили!
Я прислоняюсь к стене.
— «Юнкерса» сбили наши!
К пяти часам вечера бомбардировщики добираются до нас. На этот раз их чуть больше сотни.
— Выдохлись, — удовлетворенно говорит капитан, зашедший в погребок.
Сейчас почти все собрались в погребке.
— Ложись вдоль стен!
— Ну, Нинка, не поминай лихом, — грустно шутит Баська, забираясь под нары.
Мы затихаем в ожидании бомбежки, но самолеты с ревом проносятся над нами, и мы слышим взрывы немного южнее.
— Госпиталь сволочи бомбят, — говорит Иван, вставая.
— Морозова, проверяй связь! — приказывает капитан. Подоспевшие истребители завязывают бой. В воздухе четкой дробью выстукивают пулеметы, гулко бьют пушки. Немецкие самолеты уходят один за другим. Сразу вдруг прекращается и обстрел. Становится настолько тихо, что начинает звенеть в ушах.
— Как-то даже страшно от этой тишины, правда? — говорю я Петьке.
— Точно, — соглашается он, обтирая мокрой тряпкой грязное лицо.
Я уже собираюсь на причал, а все еще стоит тишина. Тревожно и скверно на душе. Капитан видит, как мне неспокойно. Чтобы подбодрить меня, он говорит:
— Немцы за день выдохлись начисто, так что ночь наверняка будет тихой.
Едва я прихожу на причал, как прилетают «рамы» и разбрасывают осветительные ракеты.
Вскоре начинает доноситься гул моторов. Идут наши. На берегу полным-полно раненых.
Суденышки скучились на рейде. Два идут к берегу. Первым подходит сейнер «Спартак». К нему швартуется мотобот. Я вижу, как с его палубы прыгает на сейнер Куртмалай.
Потом он выскакивает на причал и обрадованно хватает меня за плечи.
— Жива! Ты посмотри на нее! Жива, сеструха!
