— Я не невеста. После всего, что было, по-моему, даже говорить об этом стыдно.
Он стал рассматривать меня все с той же улыбкой, которую я никак не могла понять и от этого злилась все сильнее.
— А мне не стыдно, — сказал он.
— Пустите, — потребовала я, хотя он и не держал меня. — Я вас просто презираю, — я это сказала очень гордо и пошла к выходу, но Борис схватил меня за плечо и повернул к себе:
— Ну, чело ты сопишь? — ласково спросил он.
— Как это соплю? Вы все-таки выбирайте выражения.
— Как ежик, когда его трогаешь. Boт так, — Борис подышал с шумом через нос, чтобы показать мне, как именно соплю я. — Пойдем, надо же нам поговорить.
— О чем это? — холодно осведомилась я.
— О нас, — сказал Борис. — И вообще, не могу же я целовать тебя на глазах у людей.
При этих словах снова, как тогда на крыльце, я почувствовала острую тоску по его рукам. Мне просто необходимо было, чтобы он обнял меня. Я пыталась быть гордой, но куда она сразу улетела, эта моя гордость, стоило ему взять меня за плечо. И пусть у меня нет самолюбия, но я больше не могу потерять Бориса.
Мы вышли на крыльцо и встали за колонной. Он загородил меня от ветра и прижал к себе. Я слышала, как гулко колотилось в груди его сердце.
— Слышишь? — спросила я.
— Да, — ответил Борис. — Это оно тебя так любит.
— А я нет, — я показала язык пуговице на его гимнастерке.
— Не ври, не ври, любишь.
— Ох ты и воображала, Борька, — сказал я, поднимая лицо, чтобы посмотреть ему в глаза.
Он засмеялся и спросил:
— Как ты сюда попала?
— Нет, сначала как ты сюда попал, а потом я расскажу.
— Нет уж, уступи старшим хоть раз в жизни.
Я рассказала ему все, начиная с того дня, когда мы с песенкой о негритятах ушли из города. Когда я дошла до того, как мы попали на «Вест» и работали там санитарками, Борис перебил меня:
— Ну вот, теперь все понятно. Я ведь в тот же день от Володи Ремизова узнал, что вы эвакуировались и что ты звонила мне…
— Не ври, пожалуйста, я никогда тебе не звонила.
— И я договорился с ним, что как только он догонит вас, то сразу сообщит мне все о тебе. Он написал: «Она пропала!» Куда пропала? Как пропала? Я знал, что ты не могла удрать. Значит, что-то с тобой случилось. Ну, давай дальше!
— Морозова, где вы? — раздался голос старшины.
Я отстранилась от Бориса. Только и не хватало, чтобы меня увидели обнимающейся.
— Я здесь!
— Никуда далеко не уходите, сейчас строиться будем.
Старшина вернулся в помещение.
— Борька, — спросила я. — как же мы теперь будем?
