— Мы с Игорем со школы знакомы, — вступила в разговор Валя. — В параллельных классах учились. Общались, дружили. У нас здесь «поселок»-то небольшой, военный городок — все всех знают. Потом на учебу разъехались, а когда вернулись, снова встретились, и…
— И в результате подали заявление в загс, — бодро закончил Константин Иванович.
— В общем да, как-то так, — смущенно улыбнулась Валя. — А Свиридов, когда узнал об этом, так просто озверел совсем. Игорю начал каверзы всякие подстраивать, аварии эти производственные, ситуации двусмысленные. И всегда получается так, что он виноват. Человек, можно сказать, только-только работать начал, а ему так и норовят или нарушение устава предъявить, или обвинение в халатности, или вообще некомпетентность. А у него высшее образование, между прочим. И он не просто так поступал, лишь бы куда, сознательно хотел по стопам отца пойти, вот, дело Константина Ивановича продолжить. А если тебе на каждом шагу подножки ставят, какое уж тут дело?!
— Вот-вот, — взволнованно перебил ее Зорин. — С тех пор, как он про эту свадьбу узнал, совсем житья нам не стало. Мало того что Валюшку с Игорем донимает, еще и меня, старого, раз за разом дергать начал. То у него техника к полетам не надлежащим образом подготовлена, то ремонт срочный нужен, там, где его еще сто лет не потребуется. В общем, было бы желание, а причина всегда найдется.
— Да, если на вас ополчился такой большой начальник, неприятности и правда придется хлебать полной ложкой, — заметила я. — Ведь у него для этого все возможности есть. И власть, и полномочия.
— Да какой он начальник? — с презрением проговорил Зорин. — Разве что из Москвы прислан, а так… В работе своей ничего не понимает, в технике не разбирается, подчиненных не уважает. И не умеет ничего, да и учиться не хочет. Единственное, что ему нравится, это крутость свою показывать. Созовет дружков, и давай перед ними хвастаться, какой он большой начальник, да сколько у него полномочий. Мол, захочу — любой истребитель по моему приказу поднимут, чтобы за пивом сгонять. Царь и бог!
— А почему же его здесь держат, если он в работе своей некомпетентен, да еще и так ведет себя? — наивно поинтересовалась я.
— А вот потому и держат, что протекция хорошая. Его сюда, похоже, по чьему-то «личному приказу» всунули. Родственников хороших имеет. Вот и терпим это сокровище. Командир-то неплохой у нас, понимающий. Грех жаловаться. Но ведь он тоже человек подневольный, над ним тоже командиры есть. Назначили тебе зама — хочешь, не хочешь, а приходится с ним работать. С таким, каков есть. Особенно зарываться он этому Свиридову не дает, но со всех сторон опекать тоже не может. У каждого своя, как говорится, сфера. Так что в тех вопросах, где Николай Юрьевич наш по статусу своему полновластный господин, изгаляется он, как душа захочет.
