«Вот до чего я дошёл».
Он буквально вбежал в свою комнату и, закрыв за собой дверь, замер на какое-то время.
«До Тхенды».
Рэна передёрнуло.
«Я омерзителен. Лгу, изворачиваюсь и раз за разом иду на сделки с совестью – пусть под прикрытием маски, но всё же это я. Я, а не кто-то другой. И ведь у меня получается, словно я занимался этим всю жизнь. Если бы кто-то сказал мне об этом до катастрофы, я бы не поверил. Принципы пуэри нерушимы. Только вот я единственный пуэри в мире людей, и мои принципы никому даром не нужны».
Охотник стянул с себя промокшую одежду и развесил на верёвке. Сел на топчан, сложив руки на коленях. Посидел так, в тишине и темноте, пытаясь перевести мысли в нужное русло.
«Подделать карту было несложно. Взять обычную карту, перерисовать её на кусок кожи, придать ему соответствующий вид. Самая сложная часть заключалась в том, чтобы убедить пирата в её подлинности и уничтожить, не дав себя раскусить. Но тут, собственно, не существовало выбора – алчность рано или поздно толкнула бы остальных на мысль избавиться от меня. А на тот остров попасть как-то нужно. Теперь они точно поплывут, в этом вся суть пиратов. За наживой – хоть в Бездну. А значит, пора связаться с Эном».
Пуэри несколько раз медленно вздохнул, концентрируясь. Такие сложные заклинания, как магическое окно, давались ему с трудом: глубины Дара едва хватало, а создание годной мыслеформы потребовало многократных тренировок. Первое удачное окно ему удалось лишь через месяц – всё это время Энормис терпеливо натаскивал непривыкшего к комплексным заклятиям пуэри, но сколько Рэн ни спрашивал, зачем это нужно, вразумительного ответа так и не получил.
Серебристая рамка окна замерцала в темноте, его поле оставалось тусклым, более похожее на пелену очень густого тумана.
«Что бы он не задумал, надеюсь, это того стоит».
Заклинание, хоть и слабое, всё же требовало значительных затрат энергии, вряд ли Рэн смог бы поддерживать его дольше двух минут, а чародей всё не отвечал. Ощущая, как тают и без того невеликие запасы сил, охотник уже успел начать беспокоиться, как вдруг окно засияло в полную силу – Энормис ответил и взял подпитку заклинания на себя.
Матово-белая поверхность окна сменилась темнотой, в комнатушку Рэна прорвались завывания ветра, перемежающиеся с гулким грохотом.
– Эн?
– Слышу тебя! – чародей почти кричал, стараясь перекрыть голосом беснующуюся стихию. – Подожди немного!
В окне мелькнули очертания его фигуры, укутанной в тёплую меховую одежду, потом свет от окна на секунду озарил нечто, напоминающее ледяную статую, и, наконец, шум немного поутих, а Энормис скинул капюшон:
