. Доктор, подобно мексиканцам, верил, что эта похлебка из потрохов полезна для здоровья, хотя, если бы блюдо не нравилось доктору, он и не подумал бы этому верить. Он был человеком стойких пристрастий. И он прекрасно знал, что эти пристрастия его понемногу убивают – по мере того, как его вес близится к трем сотням фунтов, несмотря на колоссальный костяк и крепкие мышцы. От дексамила удары сердца стали отдаваться у него в ушах барабанной дробью; он перенял у здешних жителей их обреченность, и ему нравилось вот так играть со смертью. После завтрака, делая обход, он напевал куплеты о любви и смерти. Он подумал, что пациенту понадобится нешуточная выдержка, чтобы перенести боль после выхода из комы.
* * *
В тот вечер Эктор, капитан местного отделения федеральной полиции, заехал составить рапорт насчет раненого. Получив в полдень сообщение по радио, он обрадовался и приказал помощнику готовить джип для поездки с ночевкой. Визит к доктору означал изысканный ужин, долгий вечер за шахматами и беседами о земледелии, политике, мясном животноводстве, а также возможность подробно поговорить о капитанском здоровье, ибо Эктор в свои пятьдесят с чем-то лет был отчасти ипохондриком и беспокоился об убывании своей мужской силы. Он уважал глубокую религиозность доктора, поэтому говорил о своих медицинских проблемах, связанных с потенцией, лишь намеками, а доктор веселился и советовал ему сократить употребление алкоголя и табака и побольше двигаться. В качестве завершающего шутливого выпада доктор предлагал капитану попробовать отвлечься от conchitas[9] ради каких-нибудь более духовных забот. Сам доктор лишь недавно ощутил редкостный ужас похоти, когда лечил красивую местную девушку, укушенную скорпионом в верхнюю часть бедра. Доктор молился изо всех сил, но это, кажется, не очень помогало – мысли его все время обращались к первому году его брака в Северной Дакоте, когда они с молодой женой занимались любовью до изнурения.
По прибытии Эктор с помощником немедленно отправились смотреть на раненого, чтобы сразу покончить с досадными мелочами к приятно провести остаток вечера. Доктор запретил брать у раненого отпечатки пальцев, сказав, что сам пришлет их, когда тому станет лучше. На самом деле он собирался послать свои собственные отпечатки, чтобы не ставить никого под угрозу. Меннониты никогда не прибегают к помощи закона в отношениях с другими людьми, и доктор жил согласно этому принципу. Он врачевал тела и души и верил, что власти прекрасно справятся со своими делами без его помощи. Эктор охотно согласился вернуться для повторного допроса, а доктор тогда просто посоветует раненому симулировать амнезию, если он захочет, – все, что угодно, лишь бы не запутаться в сетях бюрократии и не подпасть под суровость мексиканского уголовного кодекса. Помощник капитана для проформы составил отчет на основе скудных показаний Мауро и отправился в деревенскую таверну в долине бахвалиться перед местными. Эктор с доктором сели за изысканный ужин, причем Эктор – с видом человека, который весь день тяжко трудился и не имеет никакого желания об этом труде вспоминать.
