Марла подошла поближе. Ее розовая ночная рубашка доставала до середины бедра. Делла поняла, что ее сестра меняется — растет. Теперь в четырнадцать, она потеряла образ маленькой девочки. Ее длинные темные волосы были чернее, чем у Деллы. Из-за них Марла больше похожа на их отца. Более Азиатская.
Это должно осчастливить отца, — подумала Делла.
— Ты в порядке? — спросила Марла.
Прежде чем Делла поняла, что Марла намеревалась сделать, она прикоснулась к ней. Делла отступила, но Марла все еще держала ее руку.
— Я в порядке.
Марла скорчила рожицу.
— Ты все еще такая холодная. И ты больше не будешь собой. Ты всегда хмуришься.
Потому что я голодна!
— Я в порядке. Тебе лучше вернуться в постель.
Марла стояла и не двигалась.
— Я хочу, чтобы моя сестра вернулась ко мне.
На глаза Деллы навернулись слезы. Часть Деллы тоже хотела вернуться.
— Уже поздно.
Она моргнула, рассеивая водянистую слабость. В Тенистом Водопаде она редко плакала, но тут слезы сразу появились на ее глазах. Может, потому что здесь она чувствовала себя более человечной? Или это потому, что здесь она чувствовала себя монстром, каким она стала бы для них, расскажи она всем правду?
— Папа так беспокоится о тебе, — продолжала Марла. — Я слышала, как он и мама говорили об этом. Он сказал, что ты напомнила ему о его брате. Он сказал, что ему было холодно, и он стал замкнутым. Потом он умер. Ты ведь не умрешь, правда?
Делла откинула свои эмоции, чтобы переварить то, что сказала Марла.
— У отца не было брата.
— Я тоже не знал о нем. Я спросила маму позже, и она сказала, что у папы есть близнец, но его убили в автокатастрофе.
— Почему он не когда-нибудь говорил о нем? — спросила Делла.
— Ты знаешь, какой у нас папа, он никогда не говорит о вещах, которые причиняют ему боль. Именно так он не говорит о тебе, сейчас.
Сердце Деллы сжалось. Она знала, что Марла не сказала, что это плохо, но, черт возьми, эти слова резали, словно нож. Она хотела свернуться в жалкий комочек и просто рыдать.
Но она не могла этого сделать. Вампиры не были слабыми или жалкими.
Два часа спустя солнце все еще не взошло, и Делла лежала на своей кровати, голова покоилась на подушке, которая ранее была монстром, она смотрела в потолок. Не спать не было для нее необычно. Но все это было не из-за нормальных ночных наклонностей, удерживающих ее. Прыщ на шее пульсировал. Она проигнорировала это. Потребуется больше, чем прыщ, чтобы сбить ее.
Она вспомнила старую поговорку, которую говорила ей ее мама: «палки и камни могут сломать мне кости, но слова никогда не повредят мне».
