Посмотрев наверх, она увидела себя в зеркале, и на нее снизошло озарение. Она может столкнуться с монстрами — в ее мечтах, и даже в ее реальной жизни — но мысль о том, чтобы столкнуться с ее родителями, увидев разочарование в их глазах, превратила ее в бесхребетную маленькую девочку.
Каждое изменение, которое произошло с ней с тех пор, как она была превращена в вампира, рассматривалось ее родителями как форма протеста. Они считали ее недооцененным, беспощадным подростком — возможно, на наркотиках, возможно, беременной — и она старается сделать их жизнь несчастной, по родительскому мнению. Но лучше позволить им поверить в это, чем поверить увидеть в ней монстра.
Иногда она задавалась вопросом, не было бы лучше, пойти легким путем, и просто подстроить свою смерть, как большинство подростков с признаками вампиризма. Потерять семью было бы чертовски больно, но разве она уже не потеряла их? День за днем, постепенно, она чувствовала, как они отдаляются от нее. Они едва разговаривали друг с другом, не обнимали ее так долго, что Делла уже не могла вспомнить, каково это. И все-таки часть нее скучала по ним так сильно, что она хотела кричать, что это не ее вина. Она не просила, чтобы ее обращали.
— Что ты делаешь? — спросил голос, разрушивший мрачную тишину.
Делла оглядела комнату. С ее сверхчувствительным слухом она обычно могла слышать, как ее младшая сестра переворачивается в своей постели. Как она не услышала, как та проскользнула в комнату?
— Ну, ничего, — ответила Делла, — что ты здесь делаешь?
— Я услышала тебя…, - глаза Марлы расширились. — Ты передвигала комод.
Делла посмотрела на передвинутую мебель.
— Эм, я не могла уснуть, и я просто… думала, что смогу освежить здесь все.
— Эта штука тяжелая!
— Да, ну, я съела все свои овощи за ужином.
Марла нахмурилась.
— Ты почти ничего не съела за ужином. Мама беспокоится о тебе.
Нет, это не так, — подумала Делла.
Марла снова осмотрела комнату.
— Ты спросила маму, можно ли тебе переставлять мебель в своей комнате?
— Почему я должна спрашивать? — спросила Делла.
Марла пожала плечами.
— Я не знаю, но тебе, наверное, следовало спросить.
Делла закусила губу, понимая, что до того, как она была обращена, она, вероятно, попросила бы разрешения даже для чего-то такого, столь обыденного. Есть все-таки положительный момент в жизни в лагере. Холидей и Бернетт, лидеры лагеря, управляли мощным кораблем, но они дали студентам достаточно веревок, чтобы либо качаться с ними, либо повеситься. До сих пор Делла не повесилась. Ну, или еще не повесилась. За последние полгода она полюбила свою независимость.
