Крови ей не понадобилось. Она и так чувствовала, как дух эльфийки бьётся, вырывается из её тела, а после ещё одним кирпичиком становится в громадной Границе. Ещё одним защитным камнем, тем самым фортом, который не позволит Рэну вновь уйти без её ведома.
Все эльфы должна уведомлять свою госпожу о том, что планируют уйти. У него теперь не будет никаких привилегий.
Каена раскинула руки — и свет зажегся. Вспыхнул по одному только щелчку всюду, где только мог. Загорелись свечи, и пламя рванулось к потолку. Всё загорелось. Она чувствовала, как полыхает невидимым огнём край её платья, как мелкие пепелинки взмывают в воздух.
У её ног лежала эльфийка. Каштановые волосы, карие, наверное, глаза.
Она повернула голову набок.
— Что ж, — прошептала она, перешагивая через покойницу и подходя к Шэрре. — Ты меньше сбивалась. Ритуал не позволил мне убить тебя. Ритуал указал мне на ту, что менее достойна жить. Но обычно, знаешь, умирают обе.
Каена положила руки и на её плечи — но это было так просто… Рэн привёл её. Рэн рассказывал ей то, что нико, кроме него самого и Каены, не должен был знать. Он шептал эти глупые слова, выдыхал их в воздух, а ещё — так звали его жену.
Но Шэрра не сорвалась. Она знала, что должна читать молитву до самого конца. Каена ждала, пока она прервётся, но плетение слов обвивало её защитной пеленой. Не остановиться. Не умолкнуть вместе с королевой.
До конца ритуала.
Но ритуал ещё не окончился.
— Умница, — прошептала Каена. — Моя дорогая… Ритуал долг, очень долог, — она рассмеялась ещё громче, но смех утонул в каменных стенах. — Не стоит совершать глупостей. Не стоит останавливаться.
Погасла вновь свеча.
— Когда не останется ни одной, — сообщила Каена, — ты сможешь умолкнуть. Когда все они истекут воском, ты наконец-то будешь свободна. Но не от своего тела.
Она попыталась сжать девичье горло, но тут же ослабила хватку. Это было неинтересно. Нарушать собственные правила? Каена не для этого их создавала. Она не ждала, что внезапно умолкнет и заставит эту девочку прерваться.
Ей хотелось, чтобы она сбилась. Но свечи уже догорали, а жертва была принесена. Граница не ждала никого — и она плавила тёплый воск и превращала его в лёд, чтобы вода скорее прорвалась сквозь щели в камнях.
— О, — прошептала Каена. — Я должна даровать тебе что-то. Твой голос не срывается, ты не пытаешься остановиться и отдышаться. Ты так ровно читаешь эту молитву, что даже я, может быть, уже давно сорвалась бы. Это столь прекрасно, что я не могу описать никакими словами… но ведь я должна. Я должна сообщить тебе своё решение.
