И почему не могли просто свергнуть её? Неужели на магию Каены не хватило бы силы у всего мира? Но где этот весь мир взять? Слабые, слабые мужчины, каждый из которых мечтал оказаться тем самым, единственным. Нельзя прерывать королевскую династию, к тому же, кто тогда ими будет править?
А Королева Каена никогда не произведёт на свет наследника. У неё было достаточно случайных связей, чтобы это стало фактом.
Королева Каена — пуста. И сердце, и чрево её.
…Удивительно — но лучше всего было на кладбище. Здесь туман не цеплялся клочками за крыши строений, не хватался за далёкое прошлое измученных эльфов. Ему просто не за что было держаться, и никто не протягивал руку, чтобы ухватить его покрепче и вернуть обратно, на родину. Тут было так легко дышать, что Шэрра была готова захлебнуться невообразимо чистым воздухом. Даже лучше, чем в её деревне.
И только потом она поняла — потому что здесь росли Златые Деревья. Много. Удивительно, на территории всей столицы она не встречала ни одного, а тут, казалось, они монолитами защищали от туманов всех покойных Вечных.
На этом кладбище Каена хоронила всех, кого убила. Оно разрасталось, прорывалось на поля, где прежде эльфы сажали что-то, где росла пшеница, где колосились чужие труды и чужое счастье. Теперь ничего не осталось. Да и способно ли что-то пробиться сквозь монолит земли, когда ни капли дождя не может выбраться из бесконечной бури Тумана?
Нет.
Не способно.
Но Златые Деревья защищали только Вечных. Королей и простолюдинов, что собрались здесь, под сенью одной и той же смерти, и не могли вернуться обратно. Соберись они, может, и убили бы Каену, не позволили бы ей одурманить умы каждого в Златом Лесу, но было уже слишком поздно.
Рэн стоял у крайней могилы. Над нею ещё раскинуло свои громадные ветви Златое Дерево, такое большое и древнее, что Шэрре показалось, будто она никогда такое не видела.
Девушка замерла. Ей следовало пройти дальше, но она не в силах была не остановиться. Вечный притягивал. Она понимала, почему так мечтала добиться его взаимности Каена. Может быть, он единственным оказался, кого она и вправду любила? Кровавая королева, кровавый вечный — почему бы и нет?
И вправду.
Почему нет?
— Рэн, — коротко поприветствовала она его, останавливаясь совсем рядом. Он обернулся, заступая спиною могильную плиту, на которой не было ничего, кроме нескольких эльфийских рун. Имя. Шэрра и не посмотрела на него; она не могла отвести взгляда от его пылающих травой глаз. У Каены были такие же, только мертвее. У Рэна — ещё не до конца погасли, в нём плескалось где-то далеко-далеко желание жить.
