— Равенна! — его голос стал чуть громче. — Иди ко мне скорее.
Он остановился посреди длинного узкого коридора — безоружный, с открытым горлом, прямо бери и ешь, — и протянул руки.
Тёмное пятно вырвалось откуда-то из тени и бросилось на него — огромная, с тёмной шерстью Тварь Туманная, отличный экземпляр, с лёгкостью уничтожит среднестатистический отряд эльфийской стражи.
Она уже почти врезалась в него, как вдруг резко осела на землю — остановилась на полпути, оборвала свой затяжной прыжок, — и бросилась к его ногам, протяжно урча.
— Равенна, — он присел на корточки рядом с нею. — Это она тебя так?
Через всю кошачью морду Твари тянулась длинная кровавая полоса. Обычно раны легко заживали, но королевские плети — Вечный имел удовольствие испытать их на собственной спине, — были пропитаны чем-то особенным и не позволяли так просто избавиться от шрамов.
Равенна почти не изменилась. Разве что шерсть её, в детстве и вовсе золотисто-песочная, стала почти чёрной, пусть и оставалась такой же мягкой, когти теперь уж точно не прятались, а длинные клыки стали ещё острее. Но в целом Вечный так и не смог понять, чем же так сильно Твари отличаются от обыкновенных огромных кошек — такие же пушистые хвосты, не считая выдвижного жала, и зачатки крыльев на спине — летать на них нельзя, они больше похожи на крылья летучей мыши, а ещё обладают неприятной особенностью — острые, способные вспороть живот своими концами.
Но Равенна ещё при своём рождении была неправильной. Охотники — что за дикость, — мало что убили её мать, так ещё и вырвали бедному детёнышу и шип на хвосте, и жуткие крылья, не тронули только клыки и когти, потому что у молодых особей они ещё не развиты. Вечный помнил, как пожалел её, как вылечил — и оставил себе.
Увы, но Равенна не могла стать больше, чем огромной домашней кошкой.
Она помнила его, вопреки тому, что принадлежала королеве. Вечный не помнил, сколько ей лет — но скоро уж точно будет сотня, а чёрный мех оставался всё таким же ухоженным и прекрасным.
Пальцы нащупали ошейник, и Вечный вздохнул.
— Она хотела тебя выгуливать, — вздохнул он. — Моя бедная Тварь Туманная, за что ж ты заслужила такую отвратительную хозяйку? Мало того, что она запирает тебя в тёмном коридоре и кормит мертвечиной, так ещё и пытается вытащить в туман, да, моя хорошая?
Прикосновение к мягкой шерсти успокаивало. Он поднялся, мягко вскочила на лапы и Равенна — красивая, высокая, пусть и неполноценная. Теперь её холка достигала его рёбер — Тварь стала просто огромной за то время, что он не видел её.
