И теперь он не пропускал удары. Миро знал, что сам сражается в полную силу; знал, что должен выиграть. Он всегда побеждал. Он даже с эльфами сражался; подумать только, на его руках кровь этих проклятых! Ненавистных остроухих…
— А сколько ты убил эльфов, чтобы быть в Академии? — шипя, спросил он, пытаясь нанести решающий удар.
— Столько, сколько ты никогда в жизни своей не видел, — Мастер толкнул его палицей в грудь — и Миро повалился на спину, чувствуя, как ослабевают пальцы.
Точки.
Он знал, куда надо бить. Знал, как ударить, чтобы теперь тело не шевелилось — или это всё ещё была магия. Вскинул руку, и второй меч попросту испарился. Их маги — их нормальные маги, — не могут пользоваться своим даром настолько безнаказанно. Они не бьют своих. Они не убивают.
Не ставят победно ногу на грудь.
Впрочем, Мастеру это было и не нужно. Он выпрямился — впервые за годы видел его Миро с прямой спиной, — отвернулся от них всех и зашагал в Академию, никого не призывая.
Первым за ним ступил Рэ. Потом — потянулись и остальные вереницей, которую замкнул Фирхан.
И когда врата Академии закрылись, а Миро так и остался лежать на спине, он подумал — так не должно быть. Он не имел права проиграть; не человеку. Он никогда никому не проигрывал. И эльфам тоже. Он проиграл бы только истинному Вечному, наверное, но их в этом мире не осталось, а уши у Мастера круглые, как у любого нормального человека. Только шрамов слишком много.
Год 117 правления Каены Первой
Она не сомкнула глаз до самого утра, пока наконец-то первые лучи солнца не очертили осколки теней Тварей Туманных, изгоняя на какие-то короткие часы из Златого Леса. Рэн не оставил её за линией спокойствия одну, но и ближе не подходил; он всё стоял на самом краю, словно собирался перешагнуть невидимую границу и броситься с распахнутыми объятиями к ужасным монстрам и чудищам, что таились там, снаружи. Ему было абсолютно всё равно, убили бы они его или нет; может быть, мужчин просто отлично знал, что магия его окажется куда сильней?
И всё же, когда он обернулся к ней вновь, Шэрре показалось, что что-то не так. Вечный не хотел к ней прикасаться, а когда подавал руку, помогая встать, скривился, словно ему было больно, хотя эльфийка отлично знала, что на ладонях мужчины нет ни единого шрама, ни одной царапины. Маг, он мог исцелить всё, что угодно.
— Не колдовать, — тихо изрёк он. — Не выдавать, что ведьма. Молчать. Перед королевой пасть на колени и не проронить ни слова. Быть покорной. Выполнять все до единого приказы.
