— Обязательства… Вас всё время что-то связывает. Вы люди, — хмыкнул раздражённо Роларэн. — Я встречал лишь раз — очень давно и далеко отсюда, — человека, который отказывался вешать на себя груз больший, чем у него на самом деле был. Человека, что вольно ходил по свету и делал то, что было лучше для него, а не что вещали ему дурные и бессмысленные правила. И что вы сделали? Вы взяли с него пример? Попытались научиться свободе? Вы обозвали его беззаконником и затолкали в тюрьму. Вы не приемлите ничего сильнее себя самих, — он обернулся к ученикам. — Вы пусты и слепы. Идёте за блеском меча, не замечая солнца, ныряете в кровь, игнорируя море, — Роларэн усмехнулся. — И эльфы слепы. Но у них есть на то причина. Или они сами её себе придумали, — эльф сделал шаг вперёд, и Фирхан отступил от него. — Дитя моё… Я помню тебя мальчишкой чуть старше десяти. Я знаю — ты сделал всё возможное, чтобы твой опыт никто не повторил. Но ты достаточно слеп для того, чтобы не видеть у себя под носом беды. Беды с мечом или с магией; всей этой своры не хватит для того, чтобы остановить меня одного. Какая уж речь о громадном эльфийском государстве? Вы не воспринимаете слова. Я помню, говорил с ним всего один раз, и он сказал мне, что нет никакой магии и провидения, есть только собственные силы и умение ими пользоваться. А вы шепчете молитву, ожидая грома и молний над головой?
Фирхан нахмурился. Ему хотелось возразить — он понятия не имел, о ком говорил Роларэн, что за человека повстречал на бесконечном пути Вечного. Он лишь знал условия собственной реальности и трепетно хватался за них, пытался держаться за то, что было, даже если в руках у него сосредоточилось слишком много болезненного. Он хотел научить своих учеников защищаться, а не толкать их в бой, но чего добился?
Мужчина обернулся на Миро, на дышущих злобой учеников. Он мог прочитать желание убивать у них в глазах, и в их кривых улыбках тоже буквально светилась жажда и ненависть. Может быть, все они и мечтали о том, чтобы эльфы не отравляли мир своим ядом, но не были ли этим ядом они сами?
Фирхан вновь посмотрел на Роларэна. Такого же спокойного, такого же равнодушного, как и обычно. Он помнил, как на голые плечи за него, за совсем ещё мальчишку эльф принимал бесконечные удары плетью. Он помнил, как мужчина шагал по углям, как не содрогнулся ни разу, пока свист не утих и не обратился благоговейным молчанием.
— Кто она? — спросил наконец-то руководитель Академии так тихо, как только мог, чтобы за его спиной любопытные уши не уловили совершенно ненужные им слова.
