— Я ещё не одета, — сухо отрезала она, стараясь сделать вид, что не чувствует пристального взгляда. Платье было слишком откровенным — в стиле королевы Каены, — со слишком глубоким вырезом на спине. Сегодня она избавится от всей этой пошлости, сегодня ступит на Пылающий Путь, если будет нужно, сегодня промчится под сенью ночи по Златому Лесу, и либо её Охотник, либо Твари Туманные растерзают хрупкое девичье тело на мелкие кусочки.
— До церемонии ещё много времени. Успеешь.
Она обернулась. В воздухе застыла пламенная сфера — но она и без магии, по одному только голосу могла узнать обладателя дара.
— Я — твой Охотник, — равнодушно промолвил он. — Каена полагает, что лишила тебя всех шансов. Или, может быть, она думает, что так будет больнее.
Шэрра не спрашивала, кому. Королеве было абсолютно наплевать на какую-то там придворную даму. Нет — она причиняла боль своему Вечному.
— Я всё равно буду бороться, — ответила девушка. — Даже если это бессмысленно.
— Почему?
Она хмыкнула. В вопросе Рэна чувствовался искренний интерес, и проигнорировать его было бы самой настоящей глупостью. Или хамством. Он, в конце концов, Вечный, и даже если он её Охотник, Шэрра всё равно была должна ему целые две недели жизни.
— Мама рассказывала мне о том, — промолвила девушка, — что прежде для эльфов первым делом была честь. Первая важность. Первый приоритет. Что за честь каждый эльф был готов перегрызть глотку, думаю, скорее всего себе. А ещё они хранили свои Златые Деревья и думали, что их грехи отражаются на Златых Листьях. Мама говорила об этом с таким восторгом…
Пламенная сфера угасла. Роларэн смотрел на неё не то чтобы ошеломлённо — взгляд вообще было трудно рассмотреть в этом полумраке, — но как-то удивлённо. Острые черты его лица теперь казались и вовсе враждебными, словно те Каеновы стрелы и мечи. Она ждала услышать от него хотя бы одно слово, но Вечный промолчал.
— А мне кажется, это вас всех и погубило, — усмехнулась Шэрра. — Зачем свои грехи превращать в благодеяния? Зачем пытаться жить правильно, если не умрёшь, не пострадаешь? Подумать только — пара листиков падет… Вот так погибли эльфы. Королева Каена здесь ни при чём.
— Тебе восемнадцать лет — не восемнадцать веков, — отметил Роларэн. — И ты смеешь судить Вечных?
В его голосе она не почувствовала укора. Может быть, даже понимание. Возможно, ему хотелось кивнуть и подтвердить, что вся эта религия, которая основывалась на том, чтобы ценить, уважать, превозносить до невообразимых высот эльфов прошлого давно уже состарилась.
