Я: Время покажет. Публика решит. Доверие очень важно. Это похоже на ваш порнокастинг с четырнадцатилетками. Несовершеннолетние должны очень доверять вам, раз соглашаются мастурбировать «на пробу» у вас в кабинете. (Насмешливо улыбаюсь.)
Жан-Марк: Ты и правда чертов засранец. Выключите камеры. Говнюк! (Он вскакивает, замахивается для удара, вмешиваются мои телохранители.)
Финальная реплика. Ее «процитировали» четыре миллиона раз: ссора года!
* * *
Я вернулся домой и попросил Роми отложить телефон и послушать меня внимательно пять минут. Она вздохнула, но подчинилась. Мне нравится, что дочь дурно воспитана. Совсем как я в ее возрасте.
— Секундочку, — попросила она. — Назови жалящее насекомое из семи букв, начинается с буквы «С».
— Слепень. С_Л_Е_П_Е_Н_Ь.
— Ты уверен? Вот черт, подходит!
Роми уже несколько недель играла в «94 %» на iPhone — угадывала слова. Я считал, пусть лучше обогащает словарный запас, чем кликает дебильные карамельки в Candy Crush или врет учителям, чтобы смыться с уроков и отправиться по магазинам мерить шмотки.
— Отнесись серьезно к тому, что услышишь, детка. Хочешь отправиться в путешествие? Только ты и я?
— Но сейчас же не каникулы!
— Скоро лето, пропустишь месяц, ничего страшного не случится. Мама согласна. Я сочиню записку для коллежа — настоящую, тебе не придется подделывать мою подпись.
— Ну, началось… А мои подруги?
— Будешь писать им и общаться по Скайпу.
— А Лу с Леонорой?
— Они присоединятся к нам, как только Леонора получит отпуск. Мы увидим море, горы, дальние страны…
— Ладно, назови дерево из шести букв на «П».
— Платан?
— Ура! Восемь очков!
— Нам нужны простор, свежий воздух и свобода, это пойдет на пользу и тебе, и мне.
После того как мы расстались с матерью Роми, девочка держит чувства в себе. Несправедливо так рано взрослеть. Я боюсь затрагивать болезненную тему, только спрашиваю время от времени:
— Ты уверена, что все в порядке?
Дочь не отвечает, и я задабриваю ее шоколадными хлебцами, пачкой жвачки или подпиской на Netflix. Роми фанатеет от сериала «Как избежать наказания за убийство».
— Мне больше нравилось, когда ты смотрела «Ханну Монтану»[167].
— Теперь все изменилось: Мили Сайрус превратилась в толстую бабищу.
Помню один уик-энд на Корсике. Мы были на пляже, и Роми попросила меня намазать ей спину маслом для загара. В тот день я впервые заметил, что моя дочь скоро станет взрослой. Мне было неловко касаться ее кожи. Я знал, что последний раз глажу тело существа, которому дал жизнь. Окружающие смотрели неодобрительно, отдыхающие пансиона Мюртоли шептали мне в спину: «Неужели старый боров так и будет таскать за собой дочь?» Напрасно я избегал этого ребенка — только она по-настоящему знает меня. Знает, что я болван, и прощает. Не обижается, что я променял ее маму на какую-то швейцарку. Дети нужны, чтобы «корректировать стрельбу». Порой, когда Роми смеется, она становится похожа на нас обоих. Приходится сдерживать себя, чтобы не задушить Роми в объятиях. Наверное, зря.
