– Все будет нормально, – вздохнув, подытожила я, заворачивая за угол дома, на подъездную дорожку.
– Когда ты сказала «пристегнись», – Джуд вытащил из кармана связку ключей, – ты не предупредила, что надо готовиться к долбаному апокалипсису.
– Не рассчитала. – Я наморщила нос. – Извини, что так получилось.
Он только отмахнулся. Но от меня не укрылось, что мамины слова серьезно его задели. Как будто стоило рассчитывать на что-то другое.
– Знаю, такие кошмарные вещи нормальные люди друг другу не говорят, – продолжала я. – Но мои родители, они… с ними все сложно, – подвернулось-таки на язык элегантное определение. Хотя вряд ли я смогу когда-нибудь объяснить весь тот хаос, что творится в семейке Ларсон.
– Люс, – Джуд остановил меня. – Мне отлично известно, какой я засранец, и в том, что называют меня именно так, нет ничего ужасного, несправедливого или неправильного. Но мне хочется думать, что человек способен меняться, и, клянусь тебе, я уже стараюсь избавиться от своей засранистости.
У него были такие серьезные глаза, что я подумала, он сейчас встанет на одно колено.
– Засранистости? – переспросила я, пихнув его локтем в бок. – Должно быть, я невнимательно читала толковый словарь.
– А этого слова там и нет. Оно из личного городского словаря Джуда Райдера.
– Здорово, – рассмеялась я, шагая на цыпочках, чтобы восьмисантиметровые каблуки не застревали в гравии. – Но чтобы ты знал: в моем личном списке засранистости тебя нет.
– Пожалуй, это самый романтичный бред, который я слышал. – Ладонь Джуда скользнула мне на талию. – Горячая крошка в охренительно красивом платье, которая врет и не краснеет, говоря, что я не засранец… Знаешь, это заводит.
– Рада, что… – Я только сейчас заметила машину, припаркованную на подъездной дорожке, и едва с каблуков не свалилась. – Это что такое?
Не обязательно было разбираться в автомобилях, чтобы догадаться, что блестящее серебристое купе наверняка стоит целую кучу денег и сто пудов привлечет внимание всех копов в радиусе десяти миль.
– Это? Тачка. – Джуд открыл передо мной дверцу.
– Надеюсь, ты не перепутал меня с одной из своих подружек на одну ночь?
– Господи, женщина, – он перегнулся через дверцу, – что мне сделать, чтобы ты внесла меня в список своих исключений из правил, а?
– В исключения из правил я не верю, – парировала я. – Я верю в честность. Да, я ужасно старомодна, но что ж поделать.
– Это «66 Chevelle»[16], – пояснил он и захлопнул дверь, не дав мне задать очередной вопрос.
