– Я и не знал, что ты играешь, – сказал Рафаэль, указывая кивком на виолончель, стоявшую в углу.
– Я почти не играю, – быстро ответила Аллегра, отводя взгляд, не желая развивать тему.
– Хочешь, заберем ее с собой?
– Нет, – с неохотой, но решительно отозвалась она. – Я не буду играть.
– Уверена?
– Да.
Рафаэль посмотрел на девушку, словно пытаясь разгадать ее истинные мысли, но она опустила глаза. Сложно было объяснить, чем для нее была музыка. И уж точно она не станет рассказывать о том, как и почему перестала играть. К счастью, Рафаэль не стал задавать вопросов.
Забрав одежду, книги и необходимые мелочи, они направились в отель. Аллегра знала, что ей нужно еще позвонить матери, и со страхом об этом думала. Они с Дженнифер редко виделись, несмотря на то что жили в одном городе. У матери была своя жизнь в Верхнем Ист-Сайде[1]: вечеринки, столь любимые стареющими местными знаменитостями, дамы, пережившие развод и пострадавшие материально. Она делала вид, что по-прежнему богата и привлекательна, и ей помогали так думать молодые дружки и богатые спонсоры. Однако они не делали ее счастливой, и мать, казалось, вечно была в плохом настроении. Аллегра понимала причину этого: внезапный уход отца, его неожиданное решение порвать узы брака стало для Дженнифер ударом, от которого она не оправилась. Но понимание не прибавляло сил, а чтобы общаться с матерью, нужно было запастись терпением.
Новость о беременности дочери не очень-то встревожила Дженнифер. Разве что она не упускала случая напомнить Аллегре назидательно, что в одиночку воспитывать ребенка – отнюдь не сказка, и сопровождала эти нравоучения бесконечными воспоминаниями о собственных перенесенных муках. Но наверняка весть о том, что отец ее внука состоятелен, не останется без внимания. Она будет допытываться обо всем, что Аллегре вовсе не хотелось рассказывать. Но делать нечего. Пока Рафаэль изучал что-то на экране ноутбука, девушка распаковала сумку и позвонила матери.
– Что? – резко переспросила Дженнифер, услышав объяснение дочери о том, что она поживет пока в отеле.
– Ненадолго. – Аллегра задержала дыхание. – Рафаэль Витали… Отец моего ребенка. Мы… познакомились в Италии.
– Рафаэль Витали? Сын Марко Витали?
Удивленная Аллегра неуверенно ответила:
– Наверное, не знаю. А почему ты спрашиваешь? Ты что, знаешь его отца?
– Твой отец вел с ним кое-какие дела, но это было давно. – Дженнифер помолчала. – Ничего не вышло.
Холодок пробежал по спине девушки. Вспомнились вдруг слова Рафаэля: «Не у одного меня руки в крови».
