Он прав. Он пытался не приближаться к ней. Это она подстегивала его. Это она соблазнила его.
Да, он ей солгал, но и она несет ответственность за то, что между ними произошло.
Надо срочно найти выход, как быть.
Раздался звонок в дверь – принесли обед. Сесили оторвалась от окна, прошла по пушистому бежевому ковру и открыла дверь.
И увидела Алешандру. Он сменил деловой костюм на темные джинсы и красную рубашку поло. Сердце громко застучало, ее обдало жаром.
– Как вы меня нашли?
– Мой шофер следовал за вами.
Ну разумеется.
– Я же сказала, что разговор у нас закончен.
– Будь это так, то вы уже улетели бы домой. – Глаза смотрели напористо и холодно. – У нас с вами ребенок, querida. Нам нужно обсудить следующий шаг. Или, – он изогнул бровь, – вы отправитесь домой и между прочим скажете отцу, что у вас от меня ребенок и никаких дальнейших соревнований не будет?
– Я вас ненавижу, – прошипела она.
– Ваше право. Но нам все равно нужно поговорить.
Он прав. Она посторонилась, и он вошел в номер, скинул дорогие итальянские туфли и огляделся. Подойдя к бару, налил себе виски и пробормотал:
– Надо было выпить шесть часов назад. – Потом, устремив на нее пристальный взгляд, спросил: – Вы ели?
– Обед сейчас принесут.
– Хорошо. Вы очень бледная. Вам необходимо поддерживать силы.
– Потому что я ем за двоих? – фыркнула она. – Алешандру, не делайте вид, что вам не все равно.
– Мне действительно не все равно. Меня беспокоит та ситуация, в которую мы попали. И все, что я говорил вам в Кентукки, правда. Все, что я чувствовал тогда, было искренне. Единственное, в чем я солгал, – это то, кто я есть. Но это была вынужденная ложь.
Хочется ему поверить, до сердечной боли хочется поверить. Но она же не полная дура, чтобы принять его слова за чистую монету.
– Может, присядем? – Он кивнул на диван у окон, откуда открывался захватывающий вид.
– Предпочитаю стоять.
– Как хотите. – Он уселся и вытянул длинные ноги. – Сесили, ребенка мы сохраняем.
– Я сохраняю, – поправила его она. – Я ничего иного не мыслю.
– Хорошо. Когда я сказал «мы сохраняем ребенка», я имел в виду «нас». Мы оба родители этого ребенка, а это значит, что нам надо быть вместе.
Она нахмурилась:
– Что значит «вместе»?
– Я имею в виду, что мы поженимся.
У Сесили подогнулись колени, и она опустилась на диван. В ушах звенело.
– Вы не можете серьезно говорить такое.
– Но я серьезен. – Он улыбнулся. – Вот почему я предложил вам сесть.
Сердце у нее билось часто и неровно.
