Затем он аккуратно убрал назад мои волосы и в очередной раз смахнул с щек слезы.
– Я не могу понять, что сейчас чувствую, – продолжил Синдер. – Я потрясен.
Он взял мои руки в свои и поднял их к лицу. Медленно, будто время растянулось до бесконечности, он провел губами по тыльной стороне моей здоровой ладони, а потом – по больной.
Когда я почувствовала его губы на испещренной шрамами руке, у меня перехватило дыхание. Я еще никогда не ощущала такой нежности. Я прикрыла глаза, и на моих ресницах блеснули слезы.
– Как бы я хотел избавить тебя от этого.
Он начал аккуратно целовать костяшки моих пальцев – каждую по очереди, будто боялся пропустить или обделить вниманием одну из них. Мне хотелось разрыдаться, и я со свистом вдохнула воздух.
– Элла, – прошептал Синдер с каким-то новым оттенком отчаяния и взял мое лицо в свои ладони. Я поняла, что он хочет поцеловать меня, и хотя в ту секунду переживала эмоциональную агонию, не стала его останавливать. Это же Синдер: мой самый лучший друг на свете, парень, в которого я влюблена уже много лет. Я хотела этого поцелуя больше, чем чего-либо в жизни.
Его губы нежно коснулись моих, как будто он хотел насладиться каждой секундой, запомнить все в мельчайших подробностях и сохранить в памяти навсегда. Он едва ощутимо скользил по моим губам, исследуя границы дозволенного и словно спрашивая разрешения. С тихим вздохом я открылась навстречу ему, и он перестал сдерживать себя.
Страсть захлестнула его, и мы слились в жарком поцелуе – почти как в кино. Он запустил пальцы в мои волосы, и наши языки встретились в чувственном танце. Мои руки легли на его вздымавшуюся и опускавшуюся с каждым вздохом грудь. Я чувствовала, как колотится под моими пальцами его сердце, и мое вторило ему, вырываясь из грудной клетки.
Волшебный момент. Мы словно оказались в сказке. Но любая сказка не может продолжаться вечно. Часы пробили двенадцать, и наше блаженство разрушила яркая вспышка фотоаппарата. За ней последовала другая, третья. Мы потонули в шуме вспышек и беспорядочных криках.
Мы с Брайаном оторвались друг от друга и обнаружили, что наш столик окружили папарацци с камерами. За ними уже начала собираться толпа фанатов, создавая непроходимый затор. В ресторане поднялся переполох. Девушки визжали, нас снимали на телефоны. Журналисты преградили нам путь, не прекращая записывать видео и щелкать фотоаппаратами. На Синдера обрушился град вопросов.
Нет. Не Синдера. Брайана Оливера.
