А теперь застряла на распутье чувств и разума. И если разумом прекрасно понимала, что тоже убила бы всякого, кто осмелится украсть моего, пока теоретического, ребенка, то сердце сжималось от жалости к Роулу. Ведь для того и собрались здесь все эти воинственные ведьмы и ловкие гольды, чтобы его убить и отобрать ключ, а иначе зачем же еще?!
– Сирень, а за что гольды его ненавидят? – осторожно затронула я вполне нейтральную, как мне казалось, тему, но ведьма снова скорбно вздохнула.
– Нет, не ненавидят, и далеко не все. Мне помогают только те, кто считает, что князем должен был стать мой сын. Остальные пока держат нейтралитет. Видишь ли, в чем дело, у Роула не было права наследования, он родился без магических способностей. А князем гномов и гольдов может быть только маг. У моего мужа способности были, но слабоваты, зато наш сыночек обладал существенным потенциалом. И должен был стать следующим князем. Вот Роул и сговорился с черным магом и Тассминией… Но тут я могу только догадываться, как все произошло… – Ведьма оглянулась и вслушалась в мрак прохода, из которого мы вышли. – Тсс, он идет сюда… Выслушай главное: если тебе Роула так жаль и совсем не хочется мне помогать, лучше уйди, я в гневе буду далеко не так добра, как сейчас.
– Кто идет? – не поняв, шепотом переспросила я.
– Демон. Ургазир, – быстро нагнувшись к моему уху, шепнула чуть слышно ведьма, но на меня эти слова подействовали как ведро ледяной воды.
Кто этот черный маг?!
Демон?! Самый настоящий?!
– Латринея, можно с тобой поговорить? – раздался сзади низкий рык, заставив меня теснее вжаться в камень.
Вот только близкого знакомства с демонами для полного набора заморочек мне и не хватало!
– Говори.
Голос ведьмы так безучастен и холоден, что им можно мороженое замораживать. Искоса взглянув на нее, вижу, как резко застыло лицо и потемнели сиреневые глаза. Да почти неприметно напряглась спина, словно Сирень уже приготовилась к броску или прыжку, как тогда, на скале.
– Наедине, – тихо то ли просит, то ли спрашивает темный, и в этот раз в его голосе мне слышится не рык тигра, а мягкое урчание котенка.
Наедине?! Это значит без меня? И хотя перспектива протискиваться в тесный лаз мимо живого демона как-то не впечатляет, я немедленно вскакиваю на ноги, чтобы уйти.
– Сиди!
Окрик Сирени, несомненно, относится ко мне, вот только слушать ее в этот раз я не намерена. Не знаю, гордость это или гордыня, но, если мне хоть малейшим намеком или взглядом дают понять, что я в каком-то месте лишняя, уговорить остаться не удалось пока никому. Вполне возможно, это глупо, как не раз сообщала мне Марина, но, по-моему, в сто раз глупее поступать иначе. Такая подруга тоже была в нашей компании – упорно не желала замечать даже откровенных намеков. Могла по целому часу стучать в дверь подсобки, куда мы ускользали от очередного аврала, и бубнить: «Ну, девчонки, ну откройте, я же знаю, что вы там!» – вызывая во мне искреннее недоумение и даже стыд за нее, ну как можно настолько не уважать себя?! Лично я давно бы сгорела от стыда.
