. Российский министр иностранных дел полагал, что именно принятие тувинских хошунов под покровительство России, без включения в состав империи, и является возможным компромиссом: «Этим путем мы положили бы конец колебаниям урянхов между присоединением к автономной Монголии и отдачею себя под русскую власть»>174.
Несмотря на то, что с 1911 г. Монгольское государство становится субъектом международных отношений, Российская дипломатия по прежнему рассматривала проблему Тувы как составляющую русско-китайских отношений. В 1914 г. в письме первого секретаря Российской миссии в Пекине В.В. Граве к И.П. Балашеву говорится: «Урянхайский край забыт Китаем и наши переселенческие чиновники работают там превосходно, без того, чтобы цвет его на карте был выкрашен в ту же краску, что и Россия»>175. Действительно, признание Тувы частью Внешней Монголии автоматически вело к признанию этой территории частью Китайской республики, так как Российской империи в тот период было не выгодно признать независимость Внешней Монголии, она не в состоянии была обеспечить международное признание независимости Монголии. С Тувой, в части непризнания ее формального вхождения в состав Китайской республики, было проще, как в силу относительной «малозначительности» региона в мировых масштабах, так и по причине давно зафиксированных «исторических прав» России на территорию Тувы.
Летом 1914 г. российский представитель в Урянхае объявил тувинским нойонам о принятии их под покровительство России и взял с них подписку о том, что Тува больше не будет иметь непосредственных сношений с Монголией и прочими иностранными государствами. Объявленный протекторат не был оформлен соглашениями с другими государствами, что дало основание правительству Монголии, как и других стран, вновь вернуться к данной проблеме уже через пару лет. Окончательно Урянхайский вопрос в русско-монгольских отношениях в основном был урегулирован лишь в середине 1920-х гг., уже в других исторических условиях. Таким образом, события Синьхайской революции и национально-освободительной борьбы монгольского народа за независимость привели к оформлению тувинского вопроса в русско-монгольских отношениях. Стороны в тот период не нашли взаимоприемлемого решения проблемы, но не пошли на обострение отношений в силу того, что общая международная ситуация вынуждала действовать Петербург и Ургу согласованно, избегая акцентов внутренних противоречиях. Препятствовала принятию простых и однозначных решений и ситуация в Туве, находившейся в годы Синьхайской революции в сложной и противоречивой ситуации исторического выбора.
