При общественном разделении труда на физический и умственный возникало и его разделение на управленческий и исполнительский: слой управленцев — это подгруппа занятых умственным трудом, основной массой исполнителей являются первоначально непосредственные производители.
Возникновение и углубление общественного разделения труда отрицало социально-экономическое равенство людей как участников совместного труда, а, следовательно, породило и неравенство в присвоении средств производства и результатов труда. Так возникала частная собственность, которая прогрессировала по мере развертывания товарного обмена, закономерного в условиях закрепления больших групп производителей за неоднородными видами труда.
В результате происходило деление общества на классы — «большие группы людей, различающихся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, и следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают» [161]. Тем самым в основе деления общества на классы лежит закон разделения труда.
Первой формой классового общества является рабовладение. Прогресс производительности труда достигался в нем не только за счет развития навыков работников, специализирующихся на выполнении узких производственных функций. С появлением класса рабовладельцев, занятых умственным трудом, возникает наука как особая сфера социальной деятельности, вследствие чего становилось возможным использование ее достижений для научной организации труда, совершенствования средств производства и производственных технологий. Применение совместного труда в более крупных масштабах, чем в первобытном обществе, также способствовало росту производительности. Развитие обмена ускорило рост и дифференциацию потребностей как побудителей развития производства. Таким образом, происходила более полная реализация потенций производительного труда как основы жизни общества.
Такой прогресс труда достигался при тех специфических условиях, что сам непосредственный производитель — раб был не вправе распоряжаться своими способностями к труду. Он являлся собственностью рабовладельца, который и определял порядок использования трудовых способностей раба. Соответственно труд реализовывал чужую для раба волю. Раб был отделен от управления, которое тем самым, в отличие от первобытной общины, не являлось самоуправлением непосредственных производителей. Больше того, рабы были лишены каких-либо элементов самоорганизации в труде. Труд, подчиненный интересам рабовладельцев, поглощал все время жизни раба за вычетом сведенного к минимуму времени удовлетворения естественных потребностей (так, в Древнем Риме рабский труд продолжался в среднем 15 часов в день, норма свободного времени была практически нулевой). Продукт труда раба противостоял ему в качестве чужого продукта.
