— Не ввели, но хотят ввести, — сказала Паула, — Хорошо, там есть хоть немного умных людей, которые этого не допустят.
— В чем вообще смысл этих нелепых законов? Даже если их примут и все начнут им следовать, в Альтатонии будет раса хербу и людей, последние никуда же не денутся!
— Да, но их будет очень мало. Они так же сделают все, чтобы вытравить их. Даже сейчас в СМИ пускают информацию о том, что краснокровые переносят всякие вредные болезни и вирусгермия именно от них пошла. И никого не волнует, правда это или нет, но всякие легкомысленные хербу верят, от чего создаётся много проблем. Да и культуру земную они, мягко говоря, не совсем понимают.
— Кто-то из людей и полукровок сказал, что это бред собачий? Или там из политических властей выступил против всего этого?
— После того, что случилось на стадионе? Никто не рискнул. Такие нападения были ещё несколько раз, хоть и не такие крупные. Дома самых бунтующих сжигают, но об этом мало где пишут. Хорошо хоть казни не ввели.
— А ты как? Твоя семья?
— Все нормально, относительно, хотя папа сказал, что на него иногда косо смотрят, но молчат, это главное. Что с мамой я не знаю, у неё же новый мужчина, у которого двое сыновей, она хочет наладить с ним полноценную семью, а для этого нужно попрощаться со старой.
— Зато папа любит тебя, это главное. У вас такие прекрасные отношения, признаться, иногда я немного завидовала вам.
— Тебя тоже любит, — тихо сказал Кристиан, который все время шел позади. Сестра его не услышала, ведь Паула тут же ответила ей, что мистер Файнберт все ещё хочет казаться более холодным, но на самом деле очень добрый и плакал как-то над грустным фильмом.
Когда они дошли до дома, она открыла дверь своим ключом и сказала разуваться, мыть руки и ждать ее на кухне. Правда, Кристиану она шепотом сказала принять душ, потому что от него очень сильно воняло, тот возражать ей не стал.
Признаться, душ даже немного взбодрил. Он давно не ощущал горячую воду на своём теле, которая с шумом падает под ноги, давно не видел мыла и забыл, когда вообще в последний раз пах им. После такого сразу ощущаешь себя свежим и словно отдохнувшим. Приподнятое настроение было до тех пор, пока он не провел своей рукой по запотевшему зеркалу.
Волосы были взлохмочены, а взгляд его голубых глаз — испуганным. На его шее все ещё осталось два следа от ремня, которые очень медленно сходили, а раны от ножа на теле выглядели отвратительно, потому что он вечно ковырял их, чтобы в дальнейшем мазь против образования шрамов подействовала — от этого, наверное, он занёс ещё больше разной инфекции. Кожа была почти серого оттенка, из-под груди выглядывали ребра, а мышцы потеряли свой былой объем, которым он мог гордиться. Ниже свой взгляд он решил не опускать, чтобы не увидеть то, из-за чего начал комплексовать ещё с начала прошлого учебного года.
