— Я забираю с собой всех добровольцев с выпускного курса. Но хочу обратиться к остальным — очень хорошо подумайте до распределения. Граница — не место для слабаков. Не место для сомневающихся или трусов. Вы принесете больше пользы, если выберете свой путь. Но я верю — нет, я вижу это собственными глазами — что сейчас передо мной и те, кто будет воевать за будущее человечества.
Я сжала челюсти, чтобы на глаза не навернулись слезы. У меня впереди еще семь лет обучения, но прямо сейчас я уже готова была принять решение — лучше уж погибнуть, идя за таким человеком и его идеями, чем прозябать в теплых квадратах в поисках смысла жизни.
Командор сделал лишь небольшую паузу и добавил:
— И еще одно — очень важное. Наш истинный враг — сару. А все остальные оборотни — наши потенциальные друзья. Перестраивайтесь. Делайте над собой усилия. Освобождайтесь от стереотипов. В последнее время я думаю, что окончательная победа возможна только при объединении сил. Я рад, что среди курсантов вижу берсерков, ракшасов и перевертышей. И опечален, что на первом курсе значатся только двое из них, — на этих словах я невольно скосила глаза на Одира. Но он не отрывал взгляда от командора. — И прямо сейчас я не боюсь злоупотреблять своей властью и отдаю прямой приказ ректорату академии: за любую дискриминацию исключать незамедлительно.
Ректор, стоявший в стороне, серьезно кивнул и вставил:
— Даже напоминать об этом не надо, командор! Это правило уже давно прописано в нашем уставе!
В принципе, он не преувеличивал. Курсанты не любили оборотней и часто доставали их, но серьезных конфликтов на моей памяти не было. И даже наше общение с Одиром только в первые дни вызвало молчаливый протест, но никто не выступил открыто. Ректор не может заставить всех возлюбить оборотней, но и дискриминацию он не поощряет.
Командор посмотрел на него и сказал — вроде бы так же мягко, но почему-то мурашки побежали по коже:
— Тогда почему на первом курсе всего двое, господин ректор?
— Правила приема… — тот побледнел.
— Значит, надо пересмотреть правила. Ни для кого не секрет, что один оборотень в бою стоит десятка людей. Я тоже человек, как видите, и мне это тоже не нравится. Но я достаточно умен, чтобы понимать — мои личные эмоции не играют никакой роли. Если оборотни легальны, если они готовы служить Закону, то я стану первым, кто протянет им руку. И этого же жду от всех присутствующих.
Ректор в ответ что-то проговорил, но я не расслышала. Если я раньше уважала командора Кири, то сейчас была восхищена. Он настоящий лидер и стратег. Он не подбирает вежливые слова — он изъясняется максимально ясно. Жаль, что нет другого командора с его талантом, чтобы занять его должность в Четвертом Секторе. Этому человеку место на посту президента Освоенной Территории. Только с таким характером можно наводить порядок везде, не забывая о справедливости. В голове как-то болезненно и настойчиво запульсировало осознание: я, я встречаюсь с сыном этого человека! Как будто раньше об этом не знала, а теперь дошло. Но уместить в голове настолько масштабное понимание я смогу только позже.
