В 738 г., во время неудавшейся осады арабами Анакопийской крепости, дружеские взаимоотношения абасгов с аланами, скорее всего, вновь наладились, ибо правитель Абасгии Леон I, находясь в крепости Собга, просил тогда у них о помощи.
Абхазо-аланские связи. Как бы в подтверждение абхазо-аланских связей Цебельдинской экспедицией найдено до десятка аланских лощёных кружек VI в. на территории исторической Апсилии. Эти и другие более ранние находки, например: железные мечи с кольцевидным навершием, трёхлопастные наконечники стрел, с одной стороны, могут свидетельствовать о наличии сармато-аланов в составе апсилийских и римско-византийских подразделений в Колхиде, с другой – о наличии других связей (торговых, брачных). В свою очередь на территории исторической Алании в синхронное время употреблялись апсилийские кувшины с чашечковидным венчиком. Существует даже гипотеза об участии северокавказцев (сираков-аланов) в этногенезе носителей цебельдинской культуры. В этой связи этноним «апсил» этимологически увязывается с понятием конь «асп» («апс») в североиранских языках. В таком случае была возможна инфильтрация сармато-аланских племён с Северного Кавказа (особенно в послемитридатовскую эпоху) и слияние их (или же их части) с аристократическими патронимиями древнеабхазского общества.
Благодаря абхазо-аланским связям христианство, по крайней мере в VI – начале VIII вв., было знакомо аланам с чисто внешней стороны. Его раннему проникновению в Аланию мешало хазарское влияние. И лишь 912 г., судя по 29 письму константинопольского патриарха Николая Мистика, можно считать началом активной христианской пропаганды в Алании, которой способствовали абхазские цари. Так, в письме от 920 г. патриарх хвалит Константина III Абхазского за ревность в деле просвещения князя Алании и тех, «которые вместе с ним удостоились святого крещения», а также благодарит за гостеприимство, помощь, оказанную архиепископу-миссионеру. Не исключено, что из Абхазии в Аланию направлялись свои зодчие и мастера, возглавлявшие сооружение таких замечательных храмов, как Северный Зеленчукский, Шоанинский и др. Поэтому не удивительна общность исходного строительного модуля этих храмов с крестовокупольными трёхабсидными церквями Абхазии в Лыхны, Пицунде, Новом Афоне, на р. Бзыбь. Истоки абхазо-аланских христианских памятников этого круга, как считают беспристрастные исследователи, следует искать не в грузинской школе архитектуры, а в восточной (малоазийской) школе византийского зодчества. Необходимо также подчеркнуть, что архитектурные памятники Абхазии и Алании Х в. не стоят изолированно, а представляют закономерный результат предшествовавшего развития на территории Абхазии в ранневизантийское время (VI–VIII вв.).
