— Представьте себе художника, желающего добиться в портрете полного сходства с оригиналом. Ему, однако, никак не дается нос, и тогда он делает на полотне прорезь, куда вставляет доподлинный, живой настоящий носище. Полное правдоподобие, но никакого искусства.
Здесь обсуждали (точнее говоря, критиковали и ругали) сценарий фильма Александрова «Веселые ребята» (тогда еще он назывался «Джаз-комедией»).
— Подставьте английские имена, и получится настоящая американская комедия. Вещь целиком не наша, — возмущалась кинодама Эсфирь Шуб. — Это какая-то демонстрация умений. Сделано очень любопытно, занятно. Но это не наше. То от Америки, от ревю.
Ей вторил Юрий Райзман:
— Комедия построена по типу гарольд-ллойдовских. Разница лишь в том, что ллойдовская комедия неотрывна от своей бытовой и социальной почвы — Америки. А в «Джаз-комедии» положения есть, а почвы-то нет.
Но Сталину понравилось, и фильм был снят.
* * *
Рядышком на набережной под эгидой Дома на Пречистенке открыли общежитие для ученых. Мандельштам писал о нем: «Там было 12 пар наушников, почти все испорченные, и читальный зал, переделанный из церкви, без книг, где спали улитками на круглых диванчиках».
Осипу Мандельштаму вообще не везло с бытом. Даже в Москве, городе, где в первые десятилетия советской власти мог с относительным комфортом устроиться более-менее способный человек, Осип Эмильевич то и дело погрязал в житейской пучине. Один из подобных периодов пришелся на конец двадцатых годов.
Павел Лукницкий, литератор, так в эти дни описывал великого поэта: «О.Э. — в ужасном состоянии, ненавидит всех окружающих, озлоблен страшно, без копейки денег и без всякой возможности их достать, голодает в буквальном смысле слова. Он живет… в общежитии ЦКУБУ, денег не платит, за ним долг растет, не сегодня-завтра его выселят. Оброс щетиной бороды, нервен, вспыльчив и раздражен. Говорить ни о чем, кроме своей истории, не может. Считает всех писателей врагами. Утверждает, что навсегда ушел из литературы, не напишет больше ни одной строки, разорвал все уже заключенные договора с издательствами… Вместе ехали в трамвае до Николо-Песковского. Он в отчаянье говорил, что его после часа ночи не пустят в общежитие».
А ведь дом, в котором в это время проживал Осип Эмильевич, был очень даже милым и приветливым. Общежитие ЦЕКУБУ (или ЦКУБУ, сокращали его кто во что горазд) являлось общежитием для приезжающих членов Центральной комиссии по улучшению быта ученых. Размещалось оно в доме 5 по Пречистенской набережной, между Турчаниновым и Коробейниковым переулками. Здесь останавливались профессоры, чтобы пожить в Москве немного, справить всяческие организационные дела и ехать дальше, по своим научным надобностям, иногда довольно увлекательным и даже романтичным. Тут, к примеру, проживал профессор Петр Кузьмич Козлов перед очередной из экспедиций в дальнюю и, в общем-то, небезопасную Монголию.
