А обучавшийся в первой гимназии Илья Эренбург посвятил ей рассказ, где главным героем выступал гимназический надзиратель, некто Скворцов. И, несмотря на церберскую должность, был он «человеком мягким, душевным, и хоть в беседы какие-либо, кроме распеканций, с детьми не вступал, но и не придирался, оставив на два часа, сожалел, а уничтожению карцера, даже коллег удивив, порадовался».
* * *
Жизнь первой гимназии вовсе не ограничивалась уроками и каникулярными прогулками. Там, к примеру, действовал студенческий театр, и руководил им Аполлон Григорьев, известнейший поэт. Так что окрестные жители время от времени могли потешить себя легенькой комедией или же серьезной драмой. А многие господа гимназисты (например, Музиль и Писемский) благодаря тому театру стали впоследствии известными актерами.
В гимназии нередко проходили выставки художников. В частности, тут состоялась «премьера» «Явления Христа народу» Александра Иванова.
А в гимназическом саду намеревались выстроить музей войны 1812 года. В нижнем этаже хотели разместить архив, библиотеку, а также «зал орудий». В верхнем — зал императора-победоносца и походную церковь. Но Министерство народного просвещения в последний момент пожалело земли, музей так и не был построен.
Памятник Энгельсу (стрелка Пречистенки и Остоженки) работы скульптора И. Козловского открыт в 1976 году.
Ранее на месте этой статуи высился особняк купцов Обуховых. Не то, чтоб высился — особенно высоким он на самом деле не был — всего-навсего два этажа, но и застройка окружающая тоже была сильно ниже, чем сейчас. Так что, пожалуй, все же высился.
Особняк был функционален. Первый этаж — со складами и лавками, второй же — жилой.
А в историю России дом вошел благодаря художнику Василию Ивановичу Сурикову. Он поселился здесь, когда приехал из Санкт-Петербурга для того, чтобы принять участие в росписи храма Христа Спасителя. До этого Суриков ни разу в Москве не живал, так что дом на стрелке был не просто «суриковским местом», а «первым суриковским местом» в нашем городе.
Уроженец Красноярска, он приехал в Москву в 1877 году и сразу поселился в этом доме — рядом со своим местом работы. Писал: «Я все еще живу в Москве и работаю в храме Спасителя. Работа моя идет успешно. Думаю в этом месяце кончить».
Однако дело затянулось. Но Суриков об этом не жалел. Еще бы! Ведь «приехавши в Москву, попал в центр русской народной жизни, — я сразу стал на свой путь».
И далее развивал свою мысль: «Я как в Москву приехал — прямо спасен был. Старые дрожжи, как Толстой говорил, поднялись… Решил „Стрельцов“ писать. Задумал я их, еще когда в Петербург из Сибири ехал. Тогда еще красоту Москвы увидал. Памятники, площади — они мне дали ту обстановку, в которой я мог поместить свои сибирские впечатления. Я на памятники как на живых людей смотрел, — расспрашивал их: „Вы видели, вы слышали — вы свидетели“… Стены я допрашивал, а не книги».
