Между тем сбор средств на памятник шел очень даже бойко. Всего набрали больше ста тысяч рублей. Сам памятник обошелся дешевле – в 80 с лишним тысяч. Оставшиеся деньги пошли на издание «Дешевой Пушкинской библиотеки» и учреждение Пушкинской премии Российской академии наук.
Естественно, не обошлось без красивых легенд. По одной из них, при повороте на Тверскую улицу ломовики, везущие постамент памятника, встретили похоронную процессию со старушкой Анной Керн в гробу. И якобы постамент по-джентльменски уступил ей дорогу.
Поэт П. Антокольский даже посвятил этой истории встречи стихотворение, правда, спутав постамент и саму статую:
Так в последний раз они повстречались,
Ничего не помня, ни о чем не печалясь.
Так метель крылом своим безрассудным
Осенила их во мгновеньи чудном.
Так метель обвенчала нежно и грозно
Смертный прах старухи с бессмертной бронзой,
Двух любовников страстных, отпылавших розно,
Что простились рано, а встретились поздно.
Впрочем, Анна Керн скончалась в 1879 году, в то время постамент уже стоял на Страстной площади.
А известное четверостишие Пушкина на постаменте было несколько подредактировано:
И долго буду тем народу я любезен,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что прелестью живых стихов я был полезен
И милость к падшим призывал.
В те времена даже малейшие намеки на «жестокий век» казались неуместными.
* * *
Открытие было назначено на конец мая месяца 1880 года. Но 22 мая умерла императрица, и торжества, конечно же, были отложены. Зато 18 июня состоялся бесподобный праздник.
Готовились к нему заранее. От земств и всевозможных обществ съехались со всей страны более сотни делегаций (в общей сложности 244 человека).
Правление Николаевской железной дороги выделило особый «депутатский» поезд из Санкт-Петербурга до Москвы, билеты на который распространялись со значительной скидкой. Правда, атмосфера там была нисколько не торжественной. Один из пассажиров вспоминал: «Мчались мы на нашем „депутатском“ поезде в компании петербургских ученых и литераторов, развлекаясь – одни поучительными беседами, другие „винтом“ „по маленькой“, а третьи дарами Морфея… От скуки и томления чего не сделаешь? Один почтенный депутат, ради рассеяния, съедал, например, почти на каждой большой станции по порции ботвиньи и привез в Москву расстроенный желудок… Все же развлечение!»
Расходы же на содержание депутатов оплачивали Московская городская дума, Общество любителей российской словесности и Комиссия по постройке памятника Пушкину. Власти не поскупились – все для гостей было бесплатно. В их гостиничные номера чуть ли не каждый час стучалась деликатная прислуга и предлагала:
