Но достаточно скоро положение дел изменилось. Лера, к удивлению однокурсников и преподавателей, демонстрировала прекрасные знания по разным предметам (сказывалась солидная школьная подготовка и постоянные занятия в библиотеках и методкабинетах), легко овладевала иностранными языками и была, вдобавок ко всему, очень отзывчивой, доброй и открытой. И не была «ботаником». В общем, народ потянулся к Лере, и в элитное сообщество студентов московского иняза девушка влилась достаточно быстро и легко.
— Лерка — наша гордость, что б мы без нее делали? — уважительно отзывались о ней студенты-оболтусы.
Она всегда была готова выступить по любой теме на семинаре, давала ксерить лекции загулявшим сокурсникам, могла перед экзаменом быстро, ясно и доходчиво разъяснить всей группе сложности какого-нибудь сослагательного наклонения в немецком языке, даже дать взаймы полтинник до стипендии, хотя с деньгами у нее самой было не слишком здорово.
С преподавателями и деканатом у нее тоже складывались прекрасные отношения, и Лера, как единогласно избранная староста, частенько спасала от выговоров и нагоняев нерадивых сокурсников. Другие иногородние так и общались до конца только друг с другом да с такими же ребятами с других факультетов, завистливо поглядывая в Лерину сторону. Она, с их точки зрения, была везунчиком, для нее открывались многие двери, и по жизни она шла заслуженно легко и красиво.
Лучшей Лериной подругой неожиданно стала одна из самых завидных институтских невест, неприступная дочь заместителя министра ключевого федерального министерства Анна Файнберг. Она была высокой и стройной натуральной блондинкой с длинными прямыми волосами и голубыми, холодными, как кристаллы льда, глазами. Красивые тонкие губы всегда были поджаты немного надменно. У нее были едва заметные, как паутинка, морщинки в уголках глаз и рта, отчего она казалась еще сексуальнее и несколько старше своих лет. Анна всегда одевалась в обтягивающие брюки, прекрасно смотревшиеся на ее длинных ногах, курила дорогие дамские сигареты и смотрела на всех чуть свысока сквозь затемненные очки. Ее положение вполне позволяло вести себя таким образом. Преподаватели и сокурсники воспринимали все как должное. Она относилась к категории тех, кого априори уважают по сословному признаку.
Но было у нее еще кое-что кроме известной фамилии. Характер. Единственная на всем курсе, она не стеснялась открыто вступать в острые дискуссии с преподавателями, в принципиальных случаях смело отстаивать свою, часто весьма эксцентричную точку зрения. Анна была девушкой эрудированной и обожала задавать разные неудобные вопросы. Многие преподаватели чувствовали себя не слишком уютно в ее присутствии, особенно когда она начинала выступать на семинарах. Тем не менее никто никогда не видел ее в институтской библиотеке, так что откуда все это было у нее в голове — неизвестно. Анна могла легко запомнить с листа несколько страниц текста, и языки ей давались очень легко. Казалось, она вовсе не занимается серьезной учебой, все у нее выходит играючи.
