Под конец курса психиатрии студентам требовалось составить самостоятельно историю болезни. Опросить пациента, на основании беседы с ним поставить диагноз и все тщательно задокументировать. В таких случаях к больному отправляли сразу двух студентов, чтобы один вел диалог, а второй быстренько конспектировал. Преподаватель лично распределял, кому кто достанется, и когда по списку группы дошел до нас с Серым, объявил:
— Кондрахин, Мальгин, вы оба потрепаться не промах, на занятиях рта не закрываете, вот и получите самого общительного больного. Дедушка, шестьдесят семь лет, два высших образования, техническое и гуманитарное. Сейчас на пенсии, поступил повторно. Вот фамилия, номер палаты. Вкратце скажу, какие темы следовало бы затронуть в разговоре. Дедушку этого у нас прозвали «антидарвинистом» за отрицание им эволюционной теории Чарльза Дарвина применительно к человеку. Религиозные воззрения больного близки к деизму, об этом тоже можете с ним побеседовать.
Видимо, при слове «деизм» выражение наших лиц показало полную неосведомленность в данном вопросе. Преподаватель улыбнулся уголками губ и ехидно заметил:
— Что и требовалось доказать. Вы же студенты четвертого курса, а научный атеизм проходят на первом. Знания в голове не отложились совершенно.
— Давай так, — предложил я Серому, едва мы вышли из ординаторской, — записываешь ты, а то у меня почерк… сам знаешь какой. Не разобрать потом нихрена.
— Тогда вопросы вместе будем задавать, хотя бы поочерёдно.
— Лады…
«Надо же, — подумалось при взгляде на пациента. — Два высших образования. Прямо-таки настоящее горе от ума».
Дедок немного напоминал Льва Толстого, разве что борода оказалась пожиже и покороче. Оказывается, врач его уже предупредил, что явятся студенты и с ними требуется побеседовать. Старичок окинул нас взглядом императора, к которому подданные пришли на аудиенцию, и важно так сообщил, что согласен провести беседу. Мы с Серым понимающе переглянулись, и рука моего одногруппника вывела в тетрадке: «бред величия».
— А скажите… Иван Георгиевич… — сверившись данными пациента, начал я, намереваясь задать стандартные вопросы, позволявшие понять, насколько адекватно человек осознаёт место и время происходящего.
— …что вам не нравится в теории Дарвина? — моментально влез Серый.
За это он получил от меня локтем в бок, но, слово — не воробей, ляпнул, не подумав — и полетело оно, крылышками бяк-бяк-бяк-бяк, как пел в «Обыкновенном чуде» Андрей Миронов.
