Глава 17
Грибной лес. Очарование
Вдоль пространства, через которое мы теперь проходили, я видел сквозь мягкий свет огромные столбы, покрытые шапками, напоминающими зонтики. Некоторые из них напоминали мне грибные поганки верхней земли, но потрясающих размеров. Однако, вместо серых и мрачных оттенков, к которым я привык, это объекты имели разные тона и сочетали сверкание первоначальных призматических цветов с ясностью чистого снега. Они стояли одиноко, подобно часовым, к тому же они занимали ряды, выровнявшись настолько точно, как ряд волос, создавая колонные авеню. В других случаях они были притиснуты друг к другу, чтобы на многие акрах площади создавать множества, и их стволы становились шестигранными. Такие колоннообразные стволы были выше меня ростом, часто спиралевидные, кроме того, они были украшены фигурами в форме алмазов и других геометрических форм, рельефно, прекрасно -точно разрисованные рукой мастера богатством и деликатностью смешанных цветов на колоннах из чистого алебастра. Немало стволов было украшено малиновым, голубым или зелёным цветом в сочетании с другими настолько аккуратно, насколько украшены редчайшие кружева белым эмалевидным интригующим узором, далеко превосходя по красоте исполнения самую восхитительную вышивку, которую я когда-либо видел. Не могло быть и сомнения в том, что я находился в лесу колоссальных грибов, виды которых были столь многочисленны, что превосходили те, которые находились среди хрестоматийной растительности верхней земли. Широкие шляпы этих больших талoгенов (thallogens) были так же разнообразны, как и стволы, которые я описал, и даже больше того. Они расходились далеко над нашей дорогой, подобно прекрасным зонтикам, как будто их декоративно украшали мастера, у которых великие художники верхней земли могли бы смиренно поучиться искусству смешивания тонов. Их нижние поверхности имели различные узоры и так много форм, что это могло быть мыслимо только при сочетаниях круга и гиперболы. Стройные и живописные, молчаливые и неподвижные, как сфинкс, они засеяли огромную каверну группами или поодиночке, напоминая мне о выросшем из детства бурном воображении сказочной страны.
Я остановился возле них и смотрел с восхищением на громадное, и всё же грациозное зрелище. Я положил руку на ствол растения и обнаружил, что он внушительный и мягкий, но вместо влажного, холодного и липкого ощущения отталкивающей поганки верхней земли я открыл, к своему удивлению, что он был приятно тёплым и мягким, как вельвет.
