Резко поднявшись, он схватил мою руку: "Вы увидите Ваш мозг, человек. Пошли.”
Глава 30
Взгляд назад. Живой мозг
Как я сказал, старик сопроводил своё слово "пошли" вставанием с кресла, а затем он продемонстрировал свою силу, гораздо большую в соотношении с его возрастом. Он взял меня за пояс и притянул к двери. Сразу же поняв, что он намеревается взять меня с собой, я запротестовал, сказав, что не вполне готов. "Моя шляпа, по крайней мере..." - настоял я, поскольку он не обратил внимания на мою первую просьбу.
"Ваша шляпа у Вас на голове" - ответил он.
Это была правда, хотя я был уверен, что шляпа раньше была повешена на крючок в дальней части комнаты, и равным образом я был убеждён, что ни мой компаньон, ни я сам её не трогали. Не оставляя мне времени на раздумья, он открыл дверь и втолкнул меня в холл, а оттуда - на улицу. Как будто зная город в совершенстве, он вёл меня от дома по уединённой стороне улицы, на которой я проживал, в восточном направлении к деловым кварталам - Западному Ряду. Наш путь привёл нас вниз к реке через Седьмую, Девятую и Восемнадцатую улицы. То и дело пешеходы останавливались, чтобы поглазеть с удивлением на уникальное зрелище: как старый человек ведёт молодого, но они не сделали ни одного усилия потревожить нас. В молчании мы прошли из деловой части города в затемнённый район, в темноту Пятой улицы. Здесь обитатели были победнее. Стали появляться многоквартирные дома и фабрики. Мы были в таком квартале города, в котором незнакомцы, приходящие ночью, были редки, если они вообще появлялись. И я не был уверен, что здесь можно было бы чувствовать себя защищённым в любое время после захода солнца, и в гораздо меньшей степени - находясь в такой сомнительной компании. Я протестовал против такого неблагоразумия, а мой ведущий не реагировал, но вёл меня мимо мерцающих газовых фонарей, которые то и дело появлялись на пересечениях Третьей, Жемчужной, Второй и Водяной улиц, пока, наконец, мы не оказались в темноте на берегу реки Огайо.
Странно, в то время паромы совершали рейс каждые полчаса, и, тем не менее, пароход стоял на посадке как будто по договорённости. Страх начал овладевать мною, и так как мысли мои возвращались к тому вечеру, я не мог понять, как позволил привести себя без крика и сопротивления из моего безопасного дома к реке Огайо в такой компании. Я могу объяснить это приключение лишь тем, что невольно вызвал моего приятеля к выполнению опыта, что он и делал, и что внутреннее сознание гордости и справедливости вынудило меня разрешить ему задействовать его методы. Не разговаривая, мы пересекли реку, и быстро поднявшись на набережную улицу, взяли курс вверх по Главной улице в Ковингтон. Всё ещё будучи ведущим, мой пожилой спутник без колебания шёл вперёд к пересечению Главной и Пайк улиц. Отсюда мы повернули направо. Следуя к последней дороге, мы прошли мимо старого кожевенного завода, который я узнал по старым приметам, и поднялись на холм. Мы продвигались вперёд, пройдя мимо отеля "Нимейр", и вскоре оказались на открытой местности в Лексингтоне. Мы пошли по грязи диагонально к холму Ковингтона. Затем у крутого поворота на дороге, где она кружилась вокруг холма, мы оставили шоссе, и пошли вниз с холма к оврагу, который покрывал нижнюю часть авеню. Мы прошли довольно много с тех пор, как оставили позади себя газовые фонари и тротуары. И теперь, когда мы прошли проезжую дорогу, мы находились на грязном месте на значительном возвышении холма. Оглядываясь назад, я видел бесчисленные огни по всему городу Цинцинатти, Ковингтон и деревни Нью-Порт, сверкающие на большом расстоянии внизу и позади нас.
