Какое-то необъяснимо пьянящее чувство охватило вдруг Дэна. Как славно было нестись вот так, с боевыми товарищами, плечом к плечу! Душа выскакивала из груди, и сердце пело, а сабля в руках казалась живой.
Правда, врагов, увы, не оказалось! Уездные власти явно переоценили опасность: малочисленные «бунтовщики» разбежались, едва завидев гусар. Часть «карбонариев» успели похватать инвалиды капитана-исправника… на том покуда и закончили. Пойманных нужно было как следует допросить, выявить зачинщиков и произвести аресты.
Денис Васильевич, естественно, ни в какие политические дела лезть не собирался, ибо императора Александра Павловича уважал не особенно, и мстительный государь, кстати, платил лихому гусару той же монетой, спровадив за вроде бы невинные басни в Малороссию, из кавалергардов – в провинциальный гусарский полк.
– Ну что, домой, братцы? – ротный с усмешкой подкрутил усы. – Ну и санкюлоты ныне пошли! Ногой на них топнули – те и разбежались.
– Денис Васильевич, задержитесь-ка, голубчик, – неожиданно выскочил на крыльцо Ратников.
Капитан-исправник выглядел донельзя деловым и серьезным… впрочем, он всегда так выглядел.
– Зайдите, послушайте… Да не думайте, политики здесь нет никакой, сплошное разбойство. Думаю, как раз по нашему с вами делу.
– Что ж, – махнув рукой гусарам, Денис спешился и, привязав коня у крыльца, вошел в присутствие. Шагал молча, лишь только шпоры звенели.
– Сюда, сюда, – любезно указал Федор Петрович. Солдафонское лицо его выглядело озабоченным и даже веселым, а большие хрящеватые уши, казалось, шевелились.
Дениса тотчас же обуяло любопытство – и что такого эдакого сей почтеннейший господин узнал?
– Вон, полюбуйся-ка на этих красавцев! Послушай-ка… А ну, черти, говорите! Вот ты, ты говори!
Указательный палец капитана-исправника уперся в грудь одному из задержанных, молодому небритому парню, по виду – из мещан. Красная косоворотка, кожушок, плисовые, заправленные в сапоги штаны. Мастеровой или какой-нибудь мелкий приказчик.
– А я что? Я ничо! – Маленькие глаза парня забегали, красные, сильно торчащие из рукавов руки задрожали.
– Говори, говори! – пристукнул кулаком Ратников. – То, что мне только что сказал…
– А! Дак это… – задержанный оживился, даже расправил грудь. – Евреи во всем виноваты, ага!
– О как! – Федор Петрович с ухмылкой посмотрел на гусара. – Слыхал?
– Они, батюшка, христьянских деток убивают, кровь выкачивают на свою мацу! Вот недавно отрока убили… Лазарь, шинкарь!
