Процесс «Братья Дритцен против Гутенберга»
Документация, о которой идет речь, содержала шесть записей, собранных в три рукописи, которые известны в гутенберговедении под индексами А, В и С. Все они хранились в так называемой Пфенииговой башне Страсбурга и были обнаружены здесь уже известным нам Якобом Венкером. Оригиналы погибли во время обстрела Страсбурга в 1870 г. во время франко-прусской войны. К счастью, к тому времени тексты рукописей были опубликованы.
Рукопись С, содержавшую постановление страсбургского совета от 12 декабря 1439 г., опубликовал в средневерхненемецком оригинале и в переводе на латинский язык еще в 1760 г. Иоганн Даниэль Шёпфлин>[125]. Рукописи А и В подробно описал французский исследователь Леон де Ляборд. В 1840 г. он опубликовал оригинальный текст и его перевод на французский язык>[126]. Рукопись А в свое время содержала 168 листов, переплетенных в пергамен. Называлась она «Постановление Большого совета 1439 г.». Рукопись В именовалась «Жалобы и показания Большого совета 1439 г.». В публикации Ляборда рукописи А и В частично воспроизведены факсимильно.
В 1940 г. критическое издание материалов процесса «Братья Дритцен против Гутенберга» было предпринято Отто В. Фурманом, который воспроизвел текст документов на эльзасском диалекте средневерхненемецкого языка и выполнил переводы на современный немецкий, английский и французский языки>[127]. Публикация послужила основой для русского перевода, опубликованного в 1972 г. Э. В. Венгеровой-Зилинг>[128]. Этот перевод мы и цитируем, рассказывая ниже о процессе.
Из документации явствует, что живший в Страсбурге Иоганн Гутенберг пользовался славой искусного и разностороннего мастера. В 30-х годах XV в. к нему обратился горожанин Андреа Дритцен с просьбой научить его шлифовать драгоценные камни. Гутенберг помог ему освоить это искусство. Впоследствии, когда Андреа умер, в оставленном им имуществе оказались «желтые, красные и зеленые камни».
Андреа Дритцен с успехом использовал полученные им знания; он полировал камни и «хорошо зарабатывал» на этом. Впоследствии, «спустя довольно длительное время», как утверждается в постановлении Страсбургского совета от 12 декабря 1439 г., Гутенберг «вместе с Гансом Риффе, фогтом из Лихтенау, занялся неким искусством, которое собирался использовать на паломничестве в Аахене». О том, что это за «искусство», постановление не сообщает. Но в других материалах процесса, в частности в свидетельских показаниях священника Антония Хейльмана, идет речь об «изготовлении зеркал для Аахенского паломничества».
