Хорошая молитва приносит хорошие плоды! Случилось то, чего так боялись жители Поднебесной. Монголы перешли границу.
Как об этом писал Рашид-ад-Дин, весной 1211 года:
«…когда Чингиз-хан соизволил отправиться в поход на страну Хитай, то, [опасаясь], как бы несколько из рассеянных [им] племен еще раз не объединились между собой и не восстали бы, он, прежде всего, послал в низовья [реки] в дозор две тысячи человек под начальством Туку-чара из племени кунгират, которого называли Далан-туркак Тукучар, для того, чтобы, когда он [сам] пойдет на страну Хитай, тому быть у него в тылу в целях безопасности от племен монгол, кераит, найман и других, большинство которых он подчинил [себе], да чтобы и [его] орды были также в безопасности. После того как он принял эти предосторожности и организовал войска, он счастливо выступил осенью упомянутого года на завоевание областей Хитая, Кара-Хитая и Джурджэ, областей, которые монголы называют Джаукут, а по-китайски Хитай называют Ханжин…
[Итак], когда Чингиз-хан отправился в поход на те пределы, прежде всего он дошел до озера Далай-нор и взял города Дашуйли и Бай-дэн-чэн. Оттуда они [монголы] пошли и взяли города У-ша-пу, Чан-чжоу, Хуань-чжоу и Фу-чжоу».
Китайский источник того времени сообщает, что же происходило в Северном Китае.
«Во второй месяц с севера дул сильный ветер, от коего разрушались дома и ломались деревья. У ворот Тун-сю-ань и Дун-хуа сим ветром переломало запоры. В третий месяц загорелась кумарня Да-бэй-гэ, от коей сгорели и дома простолюдинов. С северного угла показалось черное облако, которое величиной уподоблялось большой скале. Внутри оного тремя линиями просвечивали полосы и были подобны дракону и тигру. В четвертый месяц монгольский государь Тай-цзу (Чингисхан) выступил на войну против Цзинь. Цзиньский государь Вэй-шао-ван, услышав об этом, послал чиновника чжао-тао-ши по имени Нянь-хэ-хэ-да в Монгольское государство просить мира, а генералов Цянь-цзяну и Чэн-юя отрядил охранять границы. В восьмой месяц цзиньские вельможи Цянь-цзяну и Чэн-юй не приготовились к защите границ, и монгольское передовое войско, вступив в оные, взяло стан У-юэ.
…Цянь-цзяну и Чэн-юй, не смея противоборствовать неприятелю, отступили от Фу-чжэу и стали в Сюаньпин-сяне. Жители города Сюань-пин убеждали Чэн-юя поставить впереди войско, находившееся в городе, а позади оного для вспоможения расположить его войска и напасть на неприятеля. Но Чэн-юй из страха не осмелился воспользоваться их советом и спрашивал только о дороге к крепости Сюань-дэ. Туземные жители, насмехаясь над ним, говорили: „Реки, речки и окольные дорожки нам известны, но главнокомандующий не думает, воспользовавшись местными выгодами, сразиться всеми силами с неприятелем. Если он помышляет только о бегстве, то непременно будет разбит“.
