Страсть и надежда | страница 37



* * *

Тили-тили-тесто, жених и невеста. Оба грустили, но каждый по-своему.

Гитара под руками Миро плакала, как и положено настоящей цыганской гитаре.

В конце концов, Бейбуту надоел этот музыкальный слезный дождь:

— Сынок, брось грустить. Сегодня такой праздник… Иван Купала…

Радоваться надо, веселиться. Нынче твоя судьба решиться может, а ты грустишь.

— В том-то и дело, отец, что не может… Кармелита до сих пор не сказала мне "да". А я ее принуждать не буду.

— И не надо. Просто, как бросят девушки венки в воду, найди ее венок, поймай, вот и все.

— Если б все было так просто.

— Не усложняй, сына, не усложняй! Как поймаешь ее венок, поднимешь его вверх и крикнешь: "Карме-лита — моя невеста!" Обычай есть обычай! Понял? И все!

Миро смотрел на отца и не понимал: он что, действительно говорит это всерьез? Неужели он и вправду считает, что купальский венок перевесит все отказы Кармелиты?

Но понять, что думает Бейбут, было невозможно. Он забрал у Миро гитару и запел очень подходящую к разговору песню:

Ой, да зазнобила Мою головушку… Да, зазнобила…

А Кармелита тем временем пошла в конюшню, плакаться своей любимой Звездочке на судьбу разнесчастную. Кобылка смотрела на нее большими грустными глазами, слегка похрапывала и терлась головой о плечо.

Вошел Баро.

— Дочка, ты не забыла, что мы сегодня едем в табор на Ивана Купалу?

— Я помню, — сказала Кармелита, утирая слезы.

— Ты уже решила, что надеть?

— Нет пока…

— Я бы посоветовал тебе выбрать юбку, которую сшила Земфира.

— А почему именно эту юбку, а не какую-то другую?

— Она подходит для этого случая.

— Для какого это случая?

— Зачем спрашиваешь? Сама знаешь, какие обычаи у этого праздника.

— Пап! Я не буду плести венок. Я не буду его бросать в реку. Ты же мне обещал, что я сама решу, выходить мне замуж или нет!

— Слишком долго решаешь. Больше ждать нельзя.

— Но ты же знаешь…

— Я все знаю. Я знаю даже больше, чем ты думаешь… И поэтому предупреждаю тебя: чтобы больше не было никаких фокусов! Ясно?

— А если я откажусь?

— Дочка, не испытывай мое терпение… Я тебе сказал, выйдешь замуж, значит выйдешь. И точка.

* * *

Астахов всегда знал, что доброта его погубит. Ну не может бизнесмен быть таким всепрощающим. А ведь еще недавно пообещал себе не впускать Игоря в кабинет. Но что-то внутри его бунтовало, нашептывало: "Выслушай человека, он ведь столько лет на тебя вкалывал!" И еще почему-то вспомнился старый советский исторический фильм. Сцена, там, где Петр Великий поймал Меньшикова на воровстве, дал разок по морде, да и простил. Потому как…