А тут и сам Форс объявился. Вошел неслышно, незаметно (и как он в дверь проник, вроде, закрыто было).
— Здравствуйте, Олеся. Как наши дела? Олеся подпрыгнула от испуга и обернулась.
— Леонид Вячеславович! Ну разве можно так пугать?
— Да что вы, Олесенька! Это я не пугаю. Это я так шучу. А вам бояться нечего. Ну, то есть, конечно, если вы будете делать все так, как нужно, тогда бояться нечего, — Форс скривил недовольную рожу. — Что-то я запутался в словесных оборотах. Для адвоката непростительно.
— Леонид Вячеславович, мне кажется, я не правильно поступила, что не отправила факс.
— Почему?
— Николай Андреевич очень расстроен, что нет ответа.
— Не волнуйся, ерунда. Этот факс — всего лишь обмен любезностями.
— Но почему он тогда так ждет ответа Зарецкого?
— Олеся, пусть тебя это не волнует, — Форс чеканил все более жестко. — Это не твоя проблема.
— Да, но Николай Андреевич убежден, что у него могут быть большие неприятности.
— Олеся, я последний раз повторяю. Николай Андреич со своими проблемами как-нибудь сам разберется. Понимаешь! Это не твоя проблема! А у тебя своих проблем много. Работай со мной… точнее — на меня, как договаривались, не думай ни о чем другом. И все у тебя будет хорошо. Ясно?
И Форс, грохнув дверью, вышел из дома. Он, кажется, уже и сам забыл, зачем приходил к Астаховым.
* * *
Кармелита приехала в театр на репетицию. И, пока Миро был занят в других номерах, пошла побродить по зданию. Как же оно изменилось за какую-то недельку. А ведь будет еще лучше.
В одной из комнат наткнулась на Рубину:
— А, милая, — окликнула ее старушка. — Заходи.
Кармелита зашла, осмотрелась. Стараньями Рубины комната обрела загадочный, мистический вид: подковы, лошадиные кнуты, свечки, иконки, коренья, сухие ветки.
— Хорошо у тебя здесь, интересно. Прямо гадальный салон открывать можно…
— Нравится? — гордо спросила Рубина.
— Нравится. Помнишь, ты мне говорила, что на новом месте надо сначала родным гадать?
Рубина улыбнулась и не стала говорить, что родному человеку, Миро, она уже погадала.
— Помню…
— Погадаешь?
— Садись.
Рубина быстро разложила карты:
— Ну мы посмотрим, что нас ожида…
Гадалка осеклась. И собрала карты еще быстрей, чем разложила.
Кармелита попробовала остановить ее.
— Постой, подожди! Что ты делаешь?! Что ты там увидела?
— Ничего. Ничего я тебе не скажу, Кармелита.
— Как это "ничего не скажу"?!
— Потому что ежели скажу, не ровен час, исполнится. А промолчу, может, и обойдется.
— Бабушка, ноты никогда так не делала. Ты всегда мне все говорила.
