— Дядя, ты…
Князь Андрей Дмитриевич с улыбкою погрозил племяннику пальцем. Молодой человек сейчас же оправился:
— Дядюшка, вы слишком милостивы. Мне очень совестно…
— Совеститься не от чего, мы свои! Нужно только, чтобы мы и помогали друг другу как свои. Ты молод, красив, и твоя карьера впереди. Будем же друзьями, как нам следует быть. Не будем брать примера с князей Долгоруких, которые когда при покойном императоре в силу вошли, то начали друг другу завидовать, друг под друга подкапываться и кончили тем, что все погибли. Не забудь: арена при дворе — арена скользкая. Держаться на ней надо уметь; особенно если высоко держаться. Но князей Зацепиных Бог головой, кажется, не обидел. Нужно только не горячиться; нужно сдерживать себя и взаимно друг друга поддерживать и помогать. Тогда всё и будет хорошо. Так, что ли?
— Я в вашем распоряжении, дядюшка, и всё, что прикажете…
— Я ничего не приказываю, а хочу только, чтобы обоим хорошо было. И вот для начала твоего знакомства с петербургскою жизнью, именно чтобы учиться манерам, светской болтовне, уменью держать себя, наконец, практиковаться в французском языке, я предлагаю тебе сегодня вечером, в девять часов, ехать со мною к Леклер.
— Кто это Леклер?
— Кто Леклер? Как тебе сказать… французская актриса, комедиантка.
— Комедиантка! Что же это такое?
— Комедиантка — это… которая на театре играет.
— А откуда она?
— Право, больше о ней ничего не знаю. Ну, девка там, что ли, дочь какого-нибудь французского проходимца. Одним словом, бог её знает, что она такое! Да кто же спрашивает о происхождении актрис? Довольно того, что я могу сказать тебе, что она очень милая, очень ловкая женщина! Вчера она пела в Зимнем дворце и привела всех в восторг. Притом она великая мастерица и любит просвещать вашу братью молодёжь. Ну, у неё всегда много собирается. Густав и Карл Бироны и Степан Лопухин, почитай, ни одного вечера не пропускают. Бывает и твой приятель Левенвольд, и его брат Карл. Так вот у неё ты и начнёшь свой светский дебют. Может быть, мне удастся и с Левенвольдом тебя свести, авось переменит гнев на милость. Ну, а пока распростимся. Мне пора во дворец. Сегодня назначено поздравлять шута Педрилла с новорождённой свинкой с Ладожского озера; там интересуются, как это он её будет выводить и какие шуточки говорить.
И дядя с племянником расстались вполне довольные друг другом.
«Ничего, молод, красив; поотшлифуется, хоть куда будет! И мало ли что впереди может случиться!» — думал дядя, провожая глазами уходившего племянника.
