Тот отступил немного назад, за спину цесаревича; сильнейшее смущение отразилось на его полном, красном лице; он боязливо осмотрелся и шепнул великому князю:
— Ваше императорское высочество изволили забыть, что я — голштинский генерал и, следовательно, не принадлежу к числу начальников русского офицера.
— Ваша правда, — подхватил Пётр с возрастающим раздражением, — я позабыл, что соотечественники, а также офицеры герцога голштинского — чужестранцы в этом краю! Но я положу конец этому бунту!.. Я иду надеть свой русский мундир... Погодите, сударь... вам предстоит сейчас увидеть пред собою русского великого князя, который числится подполковником Преображенского полка, — прибавил он с язвительным смехом, — и в качестве такового, по крайней мере, имеет право требовать от вас повиновения.
Великий князь сделал пару шагов, направляясь ко дворцу, но пошатнулся от волнения, точно под ним подкашивались ноги, и схватил руку Брокдорфа. Он стоял, тяжело дыша, тогда как генерал Ландеров поглядывал испуганными глазами на великую княгиню.
Екатерина подошла к своему супругу.
— Пока вы мешкаете, — сказала она кротким, но твёрдым и положительным тоном, — ваши бедные голштинские солдаты в лагере томятся жаждой, напрасно ожидая обещанного им подкрепления сил. По-моему, не годится, чтобы одни солдаты подносили вино другим \ солдатам. Я думаю, что угощение их герцога доставит >1 голштинцам больше удовольствия, если оно будет передано им через служанок их герцогини. Я прикажу, чтобы две мои камеристки сопровождали в лагерь придворных лакеев, и полагаю, что такое решение дела не только будет приятно солдатам в поле, но, — прибавила цесаревна с особенным ударением, — заслужит дали; одобрение её величества.
Гнев великого князя, казалось, остыл. Он бросил почти благодарный взгляд на жену и сказал нетвёрдым голосом:
— Да, да, вы правы, это доставит больше удовольствия людям. Сделайте так.
— Но, — продолжала Екатерина, посматривая на поручика Пассека с благосклонной улыбкой, — здесь не должно быть никакого различия между русским великим князем и герцогом голштинским, как и между великой княгиней и герцогиней. Я прошу позволения вашего императорского высочества предложить от моего имени этим бравым преображенцам, исполняющим здесь свой долг на нашей службе, такое же угощение. Голштинцы там, в лагере, будут пить за здоровье русского великого князя, а вот эти храбрые русские солдаты за здоровье герцога голштинского. Не правда ли, ведь вы сделаете это от всего сердца? — спросила она, подходя к преображенцам, которые всё ещё стояли, держа ружья на караул.
