Новое немецкое мировоззрение должно придти из народа. Официальные философы бросили нас на произвол судьбы.
Этики, исследовав оценки всех времен и народов, забыли о современности и будущем... Так этика утратила связь с жизнью. Учителя и философы неохотно говорят об этике. В роли знаменитых этиков выступают болтливые фантазеры и темные люди, а лучшие ученые стали скептиками, сомневающимися в ценностях вообще...
В области этики сегодня царят трусость и инертность. Нельзя сказать, что наши современники лишены смелости и энергичности. Наоборот, непрерывная гонка в практической жизни - признак нашего времени и никогда столько людей не рисковало бесстрашно своей жизнью. Но люди разучились быть смелыми в духовной области. Идеалы привыкли описывать такими общими и неопределенными словами, что трудно осознать ту важную цель, которая могла бы придать смысл нравственному сознанию. Того, кто имеет серьезные этические убеждении и хочет жить в соответствии с идеалом, считают эксцентричным и смешным. Этике учат в школе, по это ни к чему нс обязывает. Люди охотно играют в скептиков, что должно свидетельствовать об отсутствии у них предрассудков... По великие скептики прошлого строго относились к формам поведения людей в обществе, к ритуалам. Люди руководствуются нс только житейской мудростью, но и тем, что «все» так делают, нс задумываясь над тем, что речь идет о нравственных убеждениях. Их считают высокой материей и погрязают в мелочах, не пытаясь искать за ними целое. Я не презираю привычные формы поведения, по это лишь эрзац удовлетворения моральных потребностей, нельзя забывать о более высоком, о высшей цели, без которой все отдельные ценности нс имеют смысла. О единой культуре можно говорить лишь тогда, когда форма и содержание жизни служат высшему идеалу. С этой этической точки зрения можно сказать, что немецкий парод во время войны имел более высокую культуру, чем до нее, хотя тс, кто привык судить о культуре по внешним проявлениям, жалуются па упадок культуры. Нели мы понимаем под культурой оформление личной, общественной и духовной жизни согласно этическому идеалу, то нс может быть сомнения, что немецкая культура выше англо-французской цивилизации. Но и сегодня еще ист подлинной немецкой культуры в высшем смысле слова. Слишком много в ней недостатков, противоречий, отсутствует единство, хотя как в старое, так и в повое время немецкой культуре было па кого ориентироваться. Коперник и Кеплер, Кант и Шиллер, Роберт Майер и Гельмгольц, Бисмарк и Ницше были возможны только в Германии. И мировая война была великим обетованием для немецкой культуры. Но выполнение этого обета мы можем ожидать лишь в будущем. Немецкий народ должен осознать свою собственную суть и в корнях своего бытия найти свое единство и в духовном смысле. Для этой немецкой культуры будущего воистину пророческое значение обретают некоторые слова Ницше. Написанные несколько десятилетий назад, они звучат сегодня злободневней, чем когда-либо:
