— Нет. Из той семьи никого не осталось.
После этого они какое-то время ехали молча. Потом Арин вдруг сказал:
— Кестрель.
Она подождала продолжения, но вскоре поняла, что он вовсе не пытался обратиться к ней. Арин просто произнес ее имя, вслушиваясь в его звучание, словно хотел получше изучить каждый слог.
— Только не притворяйся, будто не знаешь, что это значит по-валориански.
Арин бросил на Кестрель слегка насмешливый взгляд.
— Это переводится как «охотничий ястреб».
— Да. Прекрасное имя для юной воительницы.
— Что ж… — Он едва заметно улыбнулся. — В каком-то смысле мы оба не оправдали надежд родителей.
Ронан ждал в дверях конюшни. Поигрывая перчатками, он следил за приближением Кестрель и Арина.
— Я думал, ты приедешь в карете, — удивился Ронан.
— На прогулку верхом? Ты шутишь?
— Но твоя свита… — Его взгляд метнулся к Арину, который спокойно сидел на лошади. — Я не знал, что кто-то из твоих рабов умеет держаться в седле.
Кестрель заметила, как Ронан принялся с удвоенной силой теребить перчатки.
— Что-то не так?
— Теперь, когда ты здесь, все в порядке. — Однако его голос звучал натянуто.
— Потому что если тебе что-то не нравится, то в следующий раз можешь сам явиться на виллу, приехать вместе со мной сюда, потом проводить меня домой и тогда уже возвращаться назад.
Ронан ответил Кестрель так, будто принял ее слова за флирт:
— С превеликим удовольствием! Кстати об удовольствии. Не пора ли нам прокатиться? — Он вскочил в седло.
— А где Джесс?
— У нее голова болит.
Кестрель не поверила, но не стала ничего говорить. Ронан направил лошадь к выходу из конюшни. Кестрель развернула своего коня следом, и Арин отправился за ними.
Ронан оглянулся, встряхнув светлыми волосами, доходившими до плеч.
— Ты же не собираешься брать его с собой?
Конь Арина, который до этого беспрекословно подчинялся ему, теперь начал перетаптываться и упираться. Он почувствовал перемену в настроении всадника, которую сама Кестрель не сумела бы разглядеть. Арин смотрел на нее равнодушно, делая вид, что не понял слов Ронана.
— Жди здесь, — приказала она Арину по-гэррански.
Он повернул обратно к конюшне.
Кестрель не знала наверняка, кто именно подстроил все так, чтобы она осталась наедине с Ронаном, — брат или сестра. Она бы поставила на Ронана — в конце концов, это он прислал приглашение, да и Джесс не пришлось бы уговаривать остаться дома: она бы легко пожертвовала прогулкой, чтобы дать брату возможность побыть с Кестрель. Но дурное настроение Ронана ставило эту теорию под сомнение. Он вел себя как человек, которого сестра-сводница втянула в дурацкую затею.
