Интересно отметить, что через месяц после составления этого доклада – 26 апреля, на второй день Пасхи, «Белградская Троицкая церковь принимала молодых солдат корпуса, прибывших из России. Была торжественная пасхальная служба, в конце которой митрополит Анастасий обратился к солдатам с глубоко прочувствованным и любовным словом». Из другого сообщения известно, что Владыка говорил о значении Церкви в истории русского народа и привел доводы в пользу оправдания ухода Белой армии в эмиграцию. После богослужения состоялся парад Белградского батальона корпуса.[307]
Как только появилась информация о предстоящем преобразовании охранной группы, митрополит Анастасий дополнительно направил в ее отряды (полки) священников из числа ранее выразивших желание на переезд в Россию, но не допущенных туда немцами, в частности иереев Григория Баранникова и Петра Димитриевича. При этом 21 декабря 1942 г. Владыка поручил протоиерею Иоанну Бандурину посещать раз в неделю немецкие госпитали в Белграде для пастырского попечения иногда попадавших туда вместо русского военного госпиталя раненых русских солдат.[308]
Один из новых военных священников – о. Григорий – вскоре вместе с настоятелем походной церкви 3-го полка протоиереем Борисом Молчановым стал участником события, вызвавшего инцидент между Сербской и Зарубежной Русской Церквами. 3 декабря 1942 г. Сербский Синод обратился к митрополиту Анастасию с просьбой «в интересах добрых отношений сербов и русских» указать священникам Русского корпуса избегать «погрешностей», имевших место 23 ноября в сербской церкви Косовской Митровицы, где отцы Борис и Григорий во время совершенной ими службы якобы не поминали местного архиерея епископа Рашкопризренского Серафима, а лишь Владыку Анастасия и «русское христолюбивое воинство».
На запрос митрополита о. Борис 29 декабря сообщил в рапорте, что упреки совершенно не обоснованы, он и о. Григорий с разрешения архиерейского наместника и настоятеля церквей в Косовской Митровице иногда совершали в храме Св. Саввы всенощное бдение, божественную литургию, панихиды, отпевания и молебны для русского полка, но при этом на богослужении Высшая церковная власть всегда поминалась по формуле: «О православном епископстве Церкви Сербския и Российския, о Господине нашем Высокопреосвященнейшем Митрополите Анастасии и Господине Преосвященном епископе Серафиме», а о «христолюбивом воинстве» возглашали без упоминания национальности. Более того, русские священники фактически спасли сербских, находившихся под арестом с 24 по 29 ноября. В этот период отцы Борис и Григорий по просьбе церковного старосты совершали требы в городском храме (для русских и сербов) и «посылали чинов полков к немецкому коменданту с заявлениями о том, что каждому из них требуются метрические выписки, которые может дать лишь архиерейский наместник». В результате он вскоре был освобожден, а через несколько дней – и другие сербские священники.
